ГЛАВА 32-я. 1. Когда те три мужа перестали отвечать иову, потомучто он был прав в глазах своих, 2. тогда воспылал гяев Елиуя, сына Варахиилова, Вузитянина из племени Рамова: воспылал гнев его на иова за то, что он оправды-вал себя больше, нежели Бога, 3. а на трех друзей его воспылал гнев его за то, что они не нашли, что отвечать, а между тем обвиняли иова. 4. Елиуй ждал, пока иов говорил, потомучто они летами были старше его. 5. Когда же Елиуй увидел, что нет ответа в устах тех трех мужей, тогда воспылал гнев его. 6. И отвечал Елиуй, сын Вара-хиилов, Вузитянин, и сказал: я молод летами, а вы—старцы; поэтому я робел и боятся обявлять вам мое мнение. 7. Я говорил сам себе: пусть говорят дни, и многолетие поу-чает мудрости. 8. Но дух в человеке и дыха-Hie Вседержителя дает ему разу-мение. 9. Не многолетние только мудри^ неправоту, испорченность всякого человека, выводить отсюда, что правда Вожия иожеть являться наказывающею и карающею всякого человека, ютя бы он не заивчал за собою какихь либо особенных частвых проступков (XXXVI, 7 и д.). 1. Обращенный к друзьяи речи иова не встретили с их стороны возражения, так как она поняли безполезность разубеждать страдальца: он был „правь в глазах своих" и никакие доводы с их стороны не могли заставить его признаться в своей виновности, заслуженности наказаний. И это вполне понятно. Друзья разсма-трпвали божественвую правду, как карающую за грвх вь смысле отдедьного проступка, но не за грех в смысле греховности вообще. Но грехов,—отдельных проступков,—-иов за собой по знает. 2—3. На смену замолчавшим трем старшим друзьям является четвертый младший Елиуй,—представитель нового, до сих пор еще никем не раскрытого взгляда. Его имя, означающее: „мой Бог он", встречается среди имен народа еврейского (1 Цар. I, 1; 1 Парал. ХЫ, 20), а имя предка „Вуз" известно, во-первых, как имя второго сына Нахора, брата Авраама (Быт. XXII, 21) и, во-вторых, как имя одного из арабских племен (lep. XXV, 23). В племени Вуза Елиуй принадлежал к иоколению Рама. Выслушанныя Елиуем речи иова и трех друзей не только не удовлетворили его, но и возбудили в нем чувство негодования. Он „воспылал гвевом" на иова за то, что последний, считая себя невинным, обвинял Бога в неправосудин (IX), и иа друзей — за то, что они, обличая иова в грехах, не смогла опровергнуть его свидетельств о своей невиннести, — доказать правоту свопх взглядов (ср. ст. 12, 15). 4—5. Сознавая промахи друзей и иова, Елиуй тем не менее молчал, потому что ие желал из уважения гь старшим прерывать их разсуждения (XXIX, 21). Его речь начинается лишь после того, как сделалось ясиымт, очевидным прекращение разговора, явилась возможность принять участие в споре без нарушения восточных правил приличия. 6 — 7. Преклонение иред мудростью и житейским опытои старших (ѴШ, 8 — 9; XII, 12; XV, 9—10) побуждало Елиуя не обявлять до времени своего взгляда (ср. Сир. XXXII, 9—11). Решение вопроса он предоставлял пожилым (ст. 7). 8—9. Обясняющия иолчание Елиуя соображеиия оказались, однако, недостаточно основательными и убедительными. Мудрость находится в зависимости не от возраста, а от обитающего в человеке „духа и дыхания Вседержителя" (Быт. II, 7), она — 94 ТОЛКОВАЯ ВИБЛиЯ. ГЛАВА 32.