- После объявления судиею приговора, он умолял воинов, которые уводили его с суда, позволить ему пойти повидаться с тобою и в последний раз облобызать тебя, но никто не хотел исполнить его желание, так как время было обеденное и рабы чрева спешили как можно скорее исполнить приказанное им и потому Авксентия тотчас же повели в лес, на место называемое: Орорие. Дорогою святой пел псалом: "Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем" (Пс.118:1), и прочее - до конца. Затем он преклонил колена, помолился, простер руки, как бы принимая какое то приношение, и, сказавши: "аминь", осмотрелся кругом, и увидев меня, - я стоял вблизи, - подозвал к себе и сказал:

- Брат Орест! Скажи господину Евстратию, чтобы он помолился обо мне, и что он скоро соединится со мною, и я его ожидаю.

Затем ему отсекли голову, при чем от места казни отогнаны были все, кого подозревали в принадлежности к христианам. Святое тело его ночью было тайно взято пресвитерами Аравракинскими. Но они не могли найти его главы и стали плакать и молиться Богу, чтобы Он указал им главу святого мученика. И, по устроению Божию, на одном дубе закаркал ворон; пресвитеры пошли на его голос и нашли главу святого, лежащею на развесистых ветвях того дерева, где сидел ворон. Взяв ее, пресвитеры приложили ее к телу и снесли на чистое и чтимое место и там погребли.

Услышав это, Евстратий заплакал и, помолившись Богу, сказал Оресту:

- Постараемся и мы, брат, пойти вслед за святым Авксентием.

По прошествии пяти дней, святые были приведелы в Севастью, и правитель Агриколай, получив письмо Лизия, отдал узников под самую крепкую стражу. На другой день он восшел в присутствии народа на судебном месте на площади и велел привести к себе христиан, а прежде суда приказал прочитать во всеуслышание письмо, присланное Лизием, и первоначальный допрос узников. После прочтения письма, он сказал:

- Не думай, Евстратий, что и здесь тебя ожидают такие же мучения, какие ты претерпел от Лизия; лучше заранее окажи повиновение императорским повелениям и принеси жертвы богам, чтобы тебе не погибнуть лютою смертью.

Святой Евстратий спросил его:

- О, судия! Имеют ли законы силу и для царей, или нет?

- Да, - отвечал правитель, -т ак как и цари соблюдают законы.

- Итак, - продолжал Евстратий, - для одного тебя законы суть нечто только написанное, а не обязательное на деле?

- К чему ты, нечестивец, говоришь это, - сказал правитель:-кто и когда осмелился в чем-нибудь противиться законам?

Святой Евстратий отвечал:

- В законах империи мы читаем следующее: насилие не должно совершать ни словом, ни делом, и народ должен быть управляем преимущественно посредством увещания. Необходимо что-нибудь из двух: или чтобы начальствующий увещавал подчиненного, желая получить от него должное, или чтобы подчиненный, уже ранее наставленный в чем должно, свободно и добровольно исполнял повеление закона, и, кроме того, в законах находится еще следующее место: повелеваем, чтобы судия судил, соединяя строгость с милосердием, так, чтобы судимые не чувствовали к нему ненависти и не враждовали против него, будучи устрашаемы угрозами, и чтобы никто не осмеливался нарушать закон, надеясь на его снисходительность. - Так ли написано, судия, или нет?

- Да, - отвечал правитель.