отыскиваемому иноку было имя Афанасий. Но впрочем прот решил определить личность инока по его книжному искусству. И вот, когда наступило время чтению и была предложена книга, прот приказал именовавшемуся Варнавою иноку прочесть пред собором установленное чтение. Но Варнава отказывался, утверждая, что он несведущий и неграмотный. Старец же его, замечая это, улыбнулся и, тихо засмеявшись, сказал приказывающему:
– Авво
16
, оставь, – брат неумелый и настоящее время он учится лишь соединять буквы и слоги первого псалма.
Но прот настаивал на своем, приказывая читать под угрозою. Тогда блаженный Афанасий, замечая, что не может далее скрываться, к тому же и вынуждаемый угрозою, повиновался власти, установленной Богом, и стал читать как умел, – обнаруживая звучный голос и необычную выразительность, так что все слушавшие удивлялись. Удивился, а вместе ужаснулся и старец, замечая и слыша то, чего он не ожидал и стыдился за свое учительство, но вместе с тем и радовался, воздавая с слезами благодарность Богу за то, что сподобился быть учителем столь учительного мужа. Тогда Афанасий был узнан, и все относились к нему с уважением, а один из почтеннейших отцов, по имени Павел, из Ксиропотамской области, пророчески говорил братии об Афанасии:
– Сей, после нас пришедший на сию гору брат, упредил нас в добродетели и будет по славе первейшим нас в царстве небесном. Он будет для многих отцом и наставником на пути спасения.
Прот после сего сообщил Афанасию, что его ищут Никифор с братом своим Львом. Афанасий умолял прота не сообщать о нем, дабы ему не лишиться святой горы. Тогда и прот, понявши, что потерять такого мужа будет лишением для Афона, обещался не открывать его отыскивавшим. Афанасию же он приказал безмолвствовать в уединении в пустынной келлии, отстоящей от лавры
17
на три поприща. Здесь, трудясь для Бога наедине, преподобный Афанасий имел пропитание от рук своих. Он переписывал книги, так как был каллиграф и скорописец, и течение шести дней, не оставляя при том обычного монашеского правила, переписывал всю псалтирь; за переписку книг отцы снабжали его хлебом.
Когда преподобный Афанасий проживал в безмолвии, в то время вышеупомянутый Лев, брат Никифора, бывший уже военачальником на Западе, возвращаясь с войны после победы над дикими скифами, одержанной с помощью Божией и Пречистой Богоматери, зашел на Афонскую гору воздать благодарение за победу над врагами Христу Богу и Его Пречистой Матери. После благодарственного моления, Лев прилежно расспрашивал об Афанасии и, узнавши об его местопребывании, отправился к нему в безмолвную келлию. Увидавши Афанасия, Лев сильно обрадовался, приветливо обнимая его, и от радости даже плакал. Он день и ночь проводил в беседах с Афанасием, наслаждаясь его богомудрыми речами. Замечая сильную любовь военачальника к Афанасию, иноки просили последнего, чтобы он попросил Льва устроить для иноков в Карейской Лавре новую обширную церковь, так как старая была мала и не могла вместить всей братии. Афанасий сообщил об этом военачальнику. Христолюбивый воевода немедленно с радостью дал им множество серебра и золота на постройку церкви. Простившись затем с Афанасием и прочими отцами, лев пошел своим путем к Константинополю, где и сообщил об Афанасии брату своему Никифору. С этого времени Афонские отцы стали относиться с особенным уважением к Афанасию, восхваляя его; многие стали приходить к нему и для душевной пользы.
Между тем преподобный, любя безмолвие и отовсюду избегая человеческой славы, удалился из места своего поселения и обходил внутренние места горной пустыни; наставляемый Богом, он пришел на самый край Афона, в местность прозывавшуюся Мелана, имевшую обширнейшую пустыню и далеко отстоявшую от остальных жилищ постников. Устроивши на одном холме, с площадкой на верху, шалаш, Афанасий начал здесь подвизаться, стремясь к высшим подвигам. Первоначально коварный враг диавол,