утверждался бы на пути ко спасению, и они научили его читать наизусть первые три стиха псалма первого. Вникнув в эти стихи, он сказал:

– Этого довольно для моего спасения.

Спустя три дня по принятии крещения, он отправился в пустыню и провел там много времени, пребывая дни и ночи в молитве и слезах и питаясь корнями росших там трав. Затем он возвратился к церкви, привыкнув те три стиха не только читать наизусть, но и исполнять на деле. Пресвитеры же, дивясь такой происшедшей с ним перемене к лучшему, а также и его чрезвычайному воздержанию, хотели его удержать при себе, чтобы научить его чтению, но он, прожив с ними одну неделю, снова ушел в пустыню и пробыл в ней семь лет, питаясь уже не корнями и травами, а хлебом, который посылаем мыл ему он Бога однажды в неделю. Каждый воскресный день он находил пред собою чистый хлеб, доставлявшийся невидимою рукою, и, вкусив хлеба этого с благодарением, он опять до следующего воскресенья оставался без пищи и не чувствовал изнеможения от голода. Бог даровал ему и дар разуметь книги и всё божественное писание он знал на память.

Спустя семь лет, по повелению Божию, преподобный Патермуфий снова возвратился из пустыни в населенную местность на пользу многих и своею постническою жизнью многих привлек к себе. Его ученики во всем подражали его добродетелям.

Пришел к нему и один юноша, желавший быть его учеником. Преподобный, принявши его, облек его в иноческое одеяние, состоявшее из волосяного рубища, кукуля и козьей кожи, которая у иноков обыкновенно называется милотью или милотарем, и учил его богоугодной иноческой жизни.

У преподобного же Патермуфия было в обычае посещать больных и присутствовать при их кончине и погребать умерших, причем сам он заботился одеть их в погребальные одежды. Видя такое усердие старца в деле погребения умерших, тот юноша сказал ему:

– Отче! хотелось бы мне, чтобы, когда я умру, ты одел меня и похоронил.

Отец отвечал:

– Я так и сделаю, чадо, и буду одевать тебя до тех пор, пока ты сам не скажешь: довольно.

В скором времени тот юный монах преставился, старец же, обвивши, по обычаю, его погребальными одеждами и покрыв лицо ему, сказал:

– Довольно ли тебе, чадо, этого для погребения или же прибавить еще что-нибудь?

Тогда мертвый, в слух всем, отвечал:

– Довольно, отче!

Все присутствующие при этом удивились такому чуду и стали прославлять старца как чудотворца. Он же, не вынося их прославления, тотчас же, после погребения мертвеца, ушел, тайно от всех, в пустыню.

Чрез некоторое время однако старец снова вернулся навестить братию, для коей он был руководителем в иноческой жизни. Ему было открыто в это время от Бога, что один брат, живший в особой отшельнической келлии, близ одного селения, смертельно заболел, и преподобный поспешил навестить его. Так как путь туда был довольно далек, то преподобный запоздал в дороге. Заходило уже солнце, и святой не хотел в это время, ночью, пройти в то селение, соблюдая слово Господне: "ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма" (Иоан.12:35), и еще: "кто ходит днем, тот не спотыкается" (Иоан.11:9). Тогда, движимый силою веры, святой обратился к наполовину уже зашедшему солнцу с такими словами:

– Во имя Господа нашего Иисуса Христа, стань солнце на пути твоем и подожди до тех пор, пока я не войду в селение.

И остановилось солнце, наполовину уже сокрывшееся, и стало светить только одною половиною, ожидая, пока святой не вошел в селение. Жители же того селения дивились, видя, что солнце так долго не заходит, и, собравшись посреди селения, смотрели на то чудо. Прошло несколько времени, и они увидели преподобного Патермуфия, идущего в их