всесильную руку, удержи беззаконного игемона сего и не допусти его продолжать путешествие, пока он пред всеми людьми не исповедует, что нет иного Бога, кроме Тебя!
Когда святой помолился таким образом, вдруг игемон неожиданно остановился в пути, точно связанный: не могли двинуться ни кони, ни он сам, удерживаемый невидимой силой Божией. Остановились и все воины, дивясь такому чудесному делу. Долго старались двинуть колесницу, погоняли коней, впрягали в подмогу еще других, пытались вести сами и ничего не могли сделать, даже не были в состоянии снять с колесницы самого игемона: колесница стояла, как гора неподвижная, а игемон на ней – как пригвожденный. Тогда игемон сказал своим спутникам:
– Видите удивительную волшебную силу этого хитрого христианина, – что он с нами сделал, с места не можем двинуться и назад идем?!
Тогда игемон послал одного из слуг своих, по имени Ермия, сказать мученику который был далеко позади:
– Что это ты сделал, остановивши нас своим волшебством среди пути? Очевидно, боясь ожидающих тебя в городе мучений, ты прибег к такой хитрости, чтоб только не вели тебя туда.
Но святой Прокл сказал слуге игемона:
– Клянусь Господом Богом, что вы не двинетесь с места до тех пор, пока игемон не исповедует имя Господа моего Иисуса Христа, как я ему сказал еще прежде.
– Если, – спросил Ермий, – игемон и исповедает имя Бога твоего, стоя среди пути, то как же ты услышишь или узнаешь об этом, находясь далеко от него?
Мученик сказал:
– Пусть он напишет это исповедание на хартии и пришлет мне, и сейчас же вы двинетесь вашим путем в город Калипт.
Возвратившись, Ермий передал слова мученика игемону, который, хотя и не желал, но вынужден был постигшим несчастьем взять хартию и написать:
– Един ест истинный Бог, – Тот, Которого почитает Прокл, и нет иного Бога, кроме Него.
Написавши так, он послал хартию мученику, и тотчас кони и воины двинулись и отправились в путь.
Достигши города Калипта, игемон сел на судилище и, призвавши святого Прокла, сказал ему:
– Ты на нас показал в пути всю силу своего волшебства, я же здесь покажу тебе силу своей власти, и как ты принудил меня признать твоего Бога, так и я заставлю тебя признать наших богов и им принести жертву.
Сказавши это, он приказал принести горящие свечи и опалять ими живот и ребра святого Прокла: жгли мученика так, что всё тело его обгорело, но он, не обнаруживая никакого нетерпения, молчал, как будто носил чужое, а не свое тело. И сказал ему игемон:
– Ты пренебрегаешь муками?
Святой отвечал:
– Я пренебрегаю этими, но боюсь вечных.
Снова сказал игемон:
– Покоришься ли ты богам нашим?
– Я покоряюсь, – услышал он ответ, – Христу, во веки пребывающему: Он моя Надежда!
Спросил игемон:
– Хочешь ли в муках умереть?
– Если и умру, – возразил святой Прокл, – то снова буду жить!
Тогда игемон приказал воинам вывести святого Прокла из города и, распявши на дереве, стрелять в него из луков. Взяли воины мученика и сказали ему:
– Послушай нас и принеси жертву богам, – тотчас тебя исцелят искусные врачи от ран, и ты будешь почтен важным саном.