Майкл Марксу 35
регулярно
пропускал занятия. Я увидел в этом «перст судьбы» и, бросив аспирантуру, в
декабре 1970 года переехал в Нью-Йорк. Некоторое время я был на перепутье. На
вопросы о моей работе я довольно напыщенно отвечал, что я — биржевой спекулянт.
Звучало красиво.
Весной
1971 года интерес к зерновым снова пробудился. Появилась теория, будто саранча
перезимовала — то есть дала потомство и теперь снова нападет на посевы. Я
решил, что на этот раз крупно поставлю на саранчу.
Это была теория
Кельнера или просто рыночные слухи?
По-моему, Кельнер тоже придерживался этой точки
зрения. Я занял у матери 20 000 долл. и поставил их вместе со своими 30 000
долл. на этих паразитов. Я купил максимальное количество контрактов по кукурузе
и пшенице, которое позволяло залоговое обеспечение в 50 000 долл. Сначала рынки
шли горизонтально: еще не прошли опасения роста цен из-за саранчи. Я не
зарабатывал, но и не терял денег. И вот однажды — я на всю жизнь запомнил этот
день — в «Wall Street Journal» появилась статья под заголовком
«Чикагская зерновая биржа: опустошение пострашнее, чем на кукурузных полях
Среднего Запада». [Марксу смеется.] Рынок кукурузы резко спикировал при
открытии и очень быстро достиг нижнего ценового предела.
[На
многих фьючерсных рынках максимальное изменение цен за день ограничено
фиксированным пределом. Нижний предел определяет максимально возможное
понижение цены, а верхний — аналогичный прирост. Если (как в данном случае)
равновесная цена, образовавшаяся в результате взаимодействия свободных рыночных
сил, опускается за нижний предел, то торговля фактически прекращается. Причина:
избыток продавцов при отсутствии покупателей, согласных на установленную цену
нижнего предела.]
Вы своими
глазами видели падение рынка?
Да. Я наблюдал
падение цен по котировочному табло в брокерском офисе.
Вы не подумывали выйти из рынка на спуске, прежде чем
он замрет на нижнем пределе?
Я понимал, что надо выходить, но лишь наблюдал за
происходящим. Я был полностью парализован и надеялся, что он вот-вот развернется
вверх. Я всё ждал и наблюдал, а потом, после остановки рынка на нижнем пределе,
уже не мог выйти из него. У меня была целая ночь на размышления, но факти-
