Джеймс Б. Роджерс-мл. 297

Чем был вызван такой оптимизм в отношении Германии?

Тем, что бычий рынок начался у нас в августе 1982 года. Но важнее было то, что в Германии никакого бычьего рынка не было уже 21 год, считая от предыдущего абсолютного максимума 1961 года. В 1962 году немецкий рынок обвалился и с тех пор двигался в основном горизонтально. Между тем, немецкая экономика переживала подъем. А значит, там имелись опорные ценности.

Если я что-либо покупаю или продаю, то всегда прежде стараюсь удостовериться в том, что не потеряю деньги. Когда речь идет о действительно реальной ценности, то, скорее всего, много я не потеряю, даже если ошибусь.

Но по этой методе вы могли бы купить те же акции десятью годами ранее.

Совершенно верно. По той же причине можно было бы купить немецкие акции еще в 1971 году и десять лет просто ждать, между тем как в США был крупный бычий рынок. Теперь же имелся катализатор. Его присутствие необходимо для развертывания крупных событий. В то время роль такого катализатора в Германии сыграли надвигавшиеся выборы. Я считал, что социалисты будут смещены, а у оппозиционных им христианских демократов, как мне было известно, имелась программа, нацеленная на поощрение инвестиций.

Мой главный расчет был таков: если на выборах победят консервативные христианские демократы, так долго пребывавшие не у власти, то они примутся за крупные преобразования. Мне также было известно, что в ожидании победы консерваторов в 1982 году многие немецкие компании воздерживались от инвестиций в расширение производства и капитальное оборудование. Поэтому в случае победы консерваторов эти подспудные капиталы произвели бы настоящий инвестиционный взрыв.

Никаких случайностей в исходе выборов быть не могло?

По-моему, нет.

Я имею в виду голосование.

Неопределенность, видимо, была. Поэтому, когда консерваторы действительно победили, в тот же день рынок буквально взорвался.

А если бы они проиграли?