БИЛЛ ЛИПШУЦ. СУЛТАН ВАЛ ЮТ_________________________________________47

Помню свой первый разговор с Джоном Гутфрюн-дом. Я проработал в фирме в качестве полноправного ее служащего менее года. Вам нужно представить себе эту сцену. Надвигался вечер третьего июля. Торговый зал Salomon представляет собой огромное двухэтажное по-мещение — одно время это был крупнейший торговый зал в мире. Лучи угасающего солнца проникали сквозь огромные стеклянные окна. Поскольку приближался праздник, в помещении никого не было, за исключением Джона Гутфрюнда и меня.

Я услышал, как он позвал: «Билл, Билл!» Я и понятия не имел, что он может знать мое имя, но так уж было поставлено дело в Salomon. Я был полностью погружен в то, чем занимался, и вдруг понял, что это он меня зовет. Я подошел к его столу и сказал: «Да, сэр?» Он посмотрел на меня и спросил: «Где закрылся франк?»

Быстро перебрав в уме все возможные причины, по которым он мог задать мне такой вопрос и именно таким образом, я посмотрел на него и спросил: «Кото-рый — швейцарский франк или французский?»

Джон Гутфрюнд — человек, излучающий силу. Он очень харизматическая личность. И вы почти можете ощущать вокруг него некую ауру. Не колеблясь, он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Оба». Я дал ему обе котировки голосом на октаву выше, чем обычно.

Прошло чуть больше года, и другим летним днем повторилась практически та же самая сцена. Свет заходящего солнца струился в торговую комнату, и Джон Гутфрюнд и я остались практически одни. И вновь я услышал позади себя голос: «Билл, Билл!» Я был поражен таким повторением ситуации. Я подошел и сказал: «Да, сэр?» «Где закрылся франк?» — спросил он. «Который?— спросил я. — Швейцарский или французский?» Не колеблясь ни секунды и не показывая и тени улыбки, он смотрит мне прямо в глаза и говорит: «Бельгийский».

Таким вот человеком был председатель Salomon Brothers, которая в те годы была, вероятно, наиболее мо-