РЭНДИ МАККЕЙ. ТРЕЙДЕР-ВЕТЕРАН__________________________________________Ш

Именно так я и думал до Вьетнама. Во время и пос. лее войны мои чувства серьезно изменились. Каким образом? Одним из ощущений, которые останутся со мной навсегда, было нахождение в карауле, что время от време ни приходилось делать всем вне зависимости от выпал ноемой работы. Я иногда слышал шум в кустах и думал: «Что это?» Конечно, наихудшей вероятностью было, если бы это подбирался враг, чтобы попытаться меня подстое лить. Я, бывало, думал про себя: «Это враг; я очень хо чу убить его». Затем я думал о том, кто же там действи тельное находится. Это был, вероятно, такой же молодой парнишка, как и я. Меня лично он не ненавидел, он лишь выполнял то, что велели ему делать командиры — как и я. И я, помню, думал: «Что же это такое? Ведь он такой же молодой парень, так же испуганный, как и я, и он пытает яс убить меня, а я пытаюсь убить его».

Я начал понимать, что война — это сумасшествие. Ведь не было ни малейшего смысла в том, что страны пытаются урегулировать политические разногласия, посылая своих детей убивать друг друга, и тот, кто убьет больше народу, получит взамен кусок земли. Чем боль-ше я находился во Вьетнаме и чем более личный характер приобретал мой опыт, тем более отчетливо я начинал понимать, что война — это сумасшествие.

Это звучит так, как если бы война сделала из вас пацифиста. Во многом так оно и есть. А как остальная часть вашего подразделения? Были какие-то преобладающие настроения в отношу нии войны? Чувства у нас были самые разнообразные, но боль шинство склонялось скорее на сторону «ястребов». Боль шинство из них думало, что дело наше правое, что мы