Волна
истории донесла до настоящего времени не только сведения о способах ведения
хозяйства, о религиозных или о научных традициях наших предков, но и обратную,
сугубо иррациональную сторону их убеждений: магию, чародейство, гадания,
веру в приметы. С позиций современно-объективных представлений о мире
все это видится необъяснимым, а потому суеверным. Однако мы не считаем,
что все можно разделить на субъект и отчужденный для него объект, что
есть связи, обеспечивающие их взаимное проникновение, единство. Поэтому
мы беремся объяснить одно из подобных «суеверий», а именно приписывание
покойникам чудодейственных свойств. Еще со времен античности, полагали
в народе, что хранение части тела умершего, веревки повешенного способно
принести владельцу удачу, а возведение здания на трупах только что убитых
людей позволит ему быть крепким и простоять долго. Впрямь, как и христианскому
храму, воздвигнутому на мощах святого. Однако здесь возникает парадокс.
Одновременно с приписыванием телам умерших способностей влиять на дела
и благосостояние живых, считали, что всякая жизнь определена индивидуальным
духом, который теряют тела в смертный миг, как некую сущность. Быть может,
дело не в духе, а в природе, в свойствах материи? Проще, конечно, было
бы, сославшись на обиходно-научный термин «суеверие», или на христианский
– «тайна», даже не затрагивать этот сомнительный вопрос, но мы все-таки
попытаемся и далее развить мысль о телесной природе людей. Итак, природа.
Природа
Природа
нам видится как целостный, самообновляющийся организм. В нем каждая клетка,
как лик природы, стремится утвердить свою целостность. Но это утверждение
одного лика происходит за счет борьбы со всеми остальными, в попытке включить
их, так или иначе, в собственную целостность. Так, например, друг друга
норовят съесть различные особи, а особи одного рода подчинить себе своих
братьев, сестер, сделав их частями, если не своего организма, то организма
возглавляемой собой стаи или, например, социальной группы, общества, государства,
как это принято у людей. Живые организмы, обособляясь в другое, хранят
уже не свою целостность, но целостность поглотившего организма или абстрактного
рода, отныне ставшего для них богом. Чтоб все-таки сохранить именно свою
целостность, одинокий лик должен противостоять микробу, зверю, обществу,
как внешней среде. Однако, раздробленная на множество ликов среда не терпит
никакой и даже божественной индивидуальности. Поэтому когда, наконец,
сопротивление лика напору всей внешней среды ослабевает до минимума, в
ней происходит разрядка. Облегченно, ликом завладевает иное, вытолкнув
из него малую величину оставшейся целостности, которая есть его дух. Так
он становится функциональной частью других организмов или одного абстрактного
– стаи, общества, механического Голема. Иначе говоря, умирает.
Конечно, в данной работе мы не станем рассматривать достаточно известные
современным психологам вопросы об индивидуальной бездуховности, но метадуховности
стаи или, скажем, об освобождении человека от духа в процессе его социализации,
а обратимся только к смерти физической. Она – термин, фиксирующий в человеческом
языке отсутствие духа. Отсутствие это обращает целостность умерших в ничто,
активизирует иное, как возможность расширения на их месте других, способных
отстоять свою жизнеспособность форм. Проточная вода, например, приходит
на место крови у утопленников Костромы и Купалы, рыба – на место их тел,
водоросли – кос, очей – лилии, платья с рубахою – вода с пеною. Так в
бесконечно, но вездесущно циркулирующую природу, лишением собственной
основы, духа, включается человечность. Найти контакт с ней означает найти
общий язык с природой, норовящей в лице своих форм уничтожить индивидуальную
целостность каждого. Так что за волшебное слово, заклинание могли использовать
наши предки (особенно славяне), чтобы пробудить заснувшую вечным сном
человечность и усмирить агрессию природных стихий? Нам думается, что пробуждение,
вызов скрывающейся во внешней среде частиц человечности – некромантия
была первой и, видимо, жизнеобеспечивающей религией людей.
Вопрос о некромантии многогранен и сложен. Но этим, он лишь стимулирует
нашу попытку более глубоко исследовать затронутую проблему. Ведь лики
среды, которые противостоят индивидууму, не вечны, хотя составляющие их
неделимые элементы, всегда были и остаются одними и теми же. Здесь мы
приходим к философии Демокрита. Она не была абстрактной теорией, ибо Демокрит
мог видеть свои неделимые элементы за счет человеческого сопричастия к
ним. Так в чем сопричастие? В элементах может пробуждаться, а потому,
лишь спит неким разрозненным началом реликтовая субъективность людей или
человечность. Значит, именно с ее сном причудливо играют движущие силы
нашей планеты: земля, вода, воздух и огонь. Причем, игра последних, рождает
сновидения первой. Так энергичность, движение стихий, заменив собой дух,
создает сказочные образы духов: похожих на людей гномов, русалок, саламандр
и эльфов. Девушка, например, согласно китайскому преданию, находит камень,
очень напоминающий ей фигуру человека. «Не дух ли ты? – спрашивает она.
– Если ты избавишь меня от затянувшейся болезни, я буду почитать тебя».
Во сне ей является дух в человеческом облике (судя по всему – гном) и
исцеляет ее. Подобные этому гному образы, вместе со своими носителями-частицами,
должны пребывать везде, будь то трава, аэрозоли, пища, квартира или, в
конце концов, беременная женщина. Поэтому кто знает, развились ли мы от
воздушного, восстали ли, новым ликом, от водного сновидения, а может из
такого же камня? Ясно другое, в настоящий момент каждый проявляет в своей
возможной целостности один или несколько образов сна – темперамент свой.
Им пользовался на практике известный Демокрит, в нем заключена причастность
человека к одушевленной его словом природе.
Мы полагаем и постараемся показать это дальше, что пробуждением в себе
соответствующего природной стихии темперамента, каждый из нас может активизировать
в окружающей его среде ее реликтовую субъективность. Чтобы реализовать
это пробуждение, как видно, например, в случае с китайской девушкой, темперамент
всего лишь должен быть стимулирован целенаправленной фантазией на тему
среды. Благодаря фантазии, в сознание человека приходят образы, одушевленно
персонифицирующие природу. Они возбуждают темперамент, таким образом,
что включают его в резонанс с конкретными стихиями, позволяя создавать
ему с таковыми локальную целостность, преднатальную гармонию, в которой
общение с природой произойдет непосредственно – на более высоком уровне,
чем уровень обыденных слов. А. Кроули иронизировал по этому поводу в своем
романе «Лунное дитя», указывая на гримуар некромантов, из которого «ни
воспроизвести, ни пересказать набор адских проклятий невозможно, даже
ради разоблачения всей гнусности черномагической затеи». На самом деле,
он в этих строчках лишь наглядно показал, что слова, обращаемые к духам,
имеют только опосредованное значение. В словах получает развитие фантазия,
словами, индивидуум настраивается на общение со средой. Слова могут выражать
его желание, которое, как намерение самой природы, доведет до принятия
локальной среды его темперамент. Итак, фантазия – родная сестра сновидений
человечности, мертвецким сном обитающей во внешней среде.
Иначе, нам было бы совсем непонятно, – как, например, древние славяне
могли на протяжении столетий вызывать в так называемую «неделю всех святых»
летние дожди? Однако выявленное выше значение фантазии людей для общения
со стихиями природы вполне доступно объясняет этот процесс. В случае славян,
например, их темперамент стимулировался театрализованным ритуалом, который
позволял им вступить в контакт с духом воды. Они непредвзято фантазировали
образ Костромы, делали ее из соломы. Полученную таким образом Кострому
одевали, почитали и кормили. И, наконец, всячески ублажив ее, они имитировали
траурную процессию, в которой хоронили ее в землю или предавали воде,
то есть вызванный фантазией образ они возвращали среде. Однако, не образ
и тем более не реальная утопленница, а пробужденный подобными действиями
темперамент, безгласный диалог с природой играл решающую роль в их манипуляциях
со стихией воды, после которых, считалось, следовало ждать обильных летних
дождей.
Похоже, кстати, почитался 24 июня Купала. Этот день славяне отмечали как
«именины водяного».
Однако пробуждение покойников, выступая как средство манипулирования внешней
средой, должно бы быть злом в теологическом понимании. И верно, ибо, с
одной стороны, некромантия ограничивает извечно существовавшую свободу
и агрессию стихий по отношению к любой, т.е. духовной или бездуховной
человечности, а с другой стороны, она обязывает данные стихии принять
желание, прагматичный разум людей в качестве того, чем он действительно
является, в качестве racio самой природы. Так мы приходим к интересному
выводу, что, благодаря некромантическому воздействию людей на среду, рождается
возможность ее направленного развития, энтелехии, а значит, природе, оказывается,
может быть не нужен «Сам Бог»! Ясно, некромантия, с позиций монотеизма,
считающего - будто «Творец» только вправе направлять пути мира, является
неимоверным кощунством. Но, через кощунство, пускай даже на миг, высвобождается
мающаяся в игре стихий человечность. В благодарность, она раскрывает извлекшему
ее чернокнижнику тайны стихий.
Д. Фрейзер рассматривал вот какой случай античности: колдунья оживила
умершего и он, поведав о будущей катастрофе римского мира, попросил у
нее окончательной смерти. «Ведьма удовлетворила его желание, сложила заботливо
костер, на который покойник взошел, без посторонней помощи, и преспокойно
превратился в пепел». Античный пример показывает, что за предсказание
будущего пробужденный ведьмой лик желает освобождения от жутких снов,
которые навеяны средой земной. Однако парадокс этого освобождения сказывается
в том, что оно происходит в слиянии усопшего со стихией огня. Чем стихия
эта отличается от других? Вот на каком вопросе следует остановиться подробно.
Огонь
Природный
огонь на земле – явление космического порядка. Когда он молниеносно нисходит
с небес, он представляет собой свет. Слегка же коснувшись нашей планеты,
он – жар, так как посланника звезд, от его источника отделяет воздух земли.
И нисходя, и возвращаясь назад, он борется с ним. Поэтому верно заметил
Гегель – «огонь пожиратель воздуха». Отметим, впрочем, что и Земля, как
планета, на равных с другими звездами. Она, извергая огонь своих недр,
общается, посредством его лучей, с Космосом. Однако, если есть подобное
общение, Космос и его частица – Земля должны быть живыми организмами,
жилищем неведомых нам духов или богов, а явленный нам от них свет - частицей
их деятельности! По крайней мере, нам думается, что совсем не без лишних
оснований, божественные свойства огню приписывали в своих заклинаниях
шумерские маги:
О, Бог Огня, Могучий Сын АНУ, Ужаснейший средь своих Братьев, Восстань!
Восстань, Сын Пылающего Диска АНУ!
Восстань отпрыск Золотого Оружия МАРДУКа!
С аналогичного обращения к стихии огня, подкрепленного жертвоприношением
ей, начиналась практически любая магическая операция у шумеров. Огонь,
преобразуя их намеренный дар от Земли в космическое излучение, свет, способен
донести его к тем, кто общается с нами, к миру забытых сегодня богов.
Он есть посланник небесный, а потому, используя это свойство его, природный
разум биосферы – человек вступает в диалог с другими интеллектами во Вселенной.
Конечно, диалога не может быть у человека или Земли и Космоса, если они
не объединены общим разумным или информационным началом, т.е. духом. Огонь
– проводник духа. Отсюда, попытка манипулировать с ним легендарного Прометея,
чтобы получить обыденное, лишенное сакральных аспектов пламя обернулась
лишь наказанием богами героя. Но он успел все же раскрыть таинственный
ранее способ добычи огня. К.Г. Юнг справедливо заметил по поводу этого
способа, что примитивное получение пламени трением суть моделирование
человеком полового акта, иначе говоря, акта, который привлекает для воплощения
дух от Небес. Таким образом, Космос становится обманутым человеком, использующим
нисхождение духа для других, личных и мелких нужд.
Однако, обман так или иначе должен раскрыться, по принципу диалога, взаимной
гармонии Космоса. Боги, как бы отместку, так же начинают обманывать и
наказывать человека. Поэтому считается, что в отличие, скажем, от безблагодатного
электричества, магически добытый огонь должен быть освящен колдуном. В
свете добытого «незаконно» огня должна быть принесена жертва богам. Так
пламя очищается, ему вновь возвращается его сакральный диалогический смысл,
согласно которому Земля, в лице человека, обменивается с Космосом плодами
своими. Именно в таком аспекте, священный огонь способен перенести к небесам
все. Тогда удивительно ли, что кремация освобождает таящуюся среди останков
покойников человечность от влияния земных стихий? Огонь лишает ее страданий!
Отсюда следует парадокс, выраженный, например, в христианской культуре.
Так ее средневековые представители захоранивали своих покойников, частично,
обрекая их субъективность страдать, однако чуждых себе колдунов и ведьм
сжигали, освобождая их души. Огнем, последние переходили в стадию космического
существования духа, сливаясь на с ним.
Итак, жертвенный огонь в некромантическом ритуале представляет собой один
из стимулов, чтобы явилась магу жаждущая освобождения от земных стихий
человечность. Она стремится вернуться любым способом к целостности, но
целостность, аналогично диалогу или гармонии, принадлежит богам. Огонь
– их проводник. Вот почему на его свет, подобно быстрокрылым ночным бабочкам,
слетаются пробужденные колдовским темпераментом души. Однако, от каких
богов они могут сразу получить через огонь целостность? – вот вопрос,
который мы рассмотрим в дальнейшем.
Некромантические боги
Все сказанное приводит нас к положению, что Земля, как, впрочем,
и любая планета, представляет собой космическое существо. А значит, она
не только принимает на себя лучи от ближних звезд (например, Луны, Венеры,
Солнца), но обладает собственным излучением магмы. В ее глубине, таким
образом, скрыты источники излучения, или известные раньше боги: Эрешкигаль,
Азаг-Тот, Тифон, Аид, Седунь, Вий, Кощей и др. Огонь, вспыхнувший на поверхности
нашей планеты, может содержать, выражать в себе их излучающие пульсации.
Поэтому огонь позволяет людям общаться не только с небесными, но и с земными
богами. Недаром, знаменитая волшебница Цирцея советовала Одиссею, наряду
с кровавым жертвоприношением, развести костер и бросить в него драгоценностей.
Без драгоценностей, как частиц, придающих огню дух недр Земли, который
черпают, чтоб обрести искомую целостность умершие, тени их будут бессильны,
и даже приблизившись к жертве, не смогут отвечать на все расспросы царя.
Вот почему волшебница продолжает давать подробные наставления:
Шкуры содравши, сожгли и молитвы свои вознесли бы
Мощному богу Аиду и Персефонее ужасной.
Одиссей успешно справляется с этой наукой, вызывает и разговаривает
с нужной ему тенью умершего, с человечностью, заключенной в природе. Аналогично,
судя по всему, вызывала пророка Самуила для Саула и библейская волшебница.
Она, подобно Одиссею, видела тень усопшего, говорила с ней, но находящийся
рядом венценосный Саул мог лишь догадываться о присутствии пробужденной
души пророка в окружающем их неясном пространстве.
Саул, в отличие от Одиссея, так и не смог войти в прямой контакт с таящейся
в среде человечностью. Он был человек замкнутый, строгий, в то время как
для контакта со средой требуется развитая фантазия, непосредственный,
живой темперамент. Об этом, кстати, говорят и парапсихологи. Так, например,
они отмечают, что наиболее способными для их экспериментов «оказывались
студентки, обладающие живым темпераментом, с открытыми эмоциональными
реакциями, выражающимися в быстром возникновении достаточно сильных эмоциональных
состояний. Интересно, – далее говорят они, – что если испытуемая однажды
обнаруживает биоинформационный контакт с растением, в дальнейшем он устанавливается
легко и надежно». Подобный контакт можно установить не только с растением,
но и с животным, с камнем или водой, т.е. с любой формой среды, скрывающей
в себе человечность. Славяне, к примеру, почитали березу и через нее передавали
среде свои надежды или пожелания. Однако они, таким почитанием, не узнавали
прошлого и будущего от покойников, не беседовали с ними о делах насущных,
ибо для подобного разговора, как мы отметили ранее, требуется еще и жертва
кровавая, и огонь, выражающий в себе энергию забытых ныне богов Земли.
Другой путь общения живых и умерших представлен в шумерском эпосе, у Данте
и у Д. Андреева. Но если последние авторы нам представляют лишь художественное
представление нисхождения так, как оно могло бы быть, то шумерский эпос
наоборот, являет религиозное видение проблемы, а потому нам видится он
более полезным для некромантической практики описанием. Я имею ввиду не
только повествование о неудачном нисхождении в подземный мир богини Иннаны
(персонального божества планеты Венера), но и закончившееся летально путешествие
туда Энкида. Его господин (наполовину человек, а наполовину демон) Гильгамеш
объяснил ему о том, как можно спустится в мир мертвых и, в первую очередь,
предупредил об опасности, что его могут принять за знак «Гира» – огня.
Энкид пренебрег всеми рекомендациями Гильгамеша. Вокруг него собрались
души, боги подземные, которые, по огненному знаку, выдающему его целостность,
дух, да и по другим признакам – ошибкам героя, узнали, что мир реликтовых
излучений явился живой. Не кто-то один из них задержал его, все набросились
на Энкида. Так говорит эпос:
Когда Энкиду из мира подземного хотел подняться,
Намтар не схватил его, Азаг не схватил его,
Земля схватила его.
Выходит, дух живого существа существенно отличен от душ умерших и от духа
или богов нашей планеты. Представленный фрагмент из шумерского эпоса лишь
подтверждает мысль, что энергичный дух приходит для своего воплощения
от Небес, из Космоса. Земля же чуждой себе духовности, выраженной в человеческой
целостности или в лице, например, навязчиво любвеобильной богини Иннаны,
готовит встречу со своим альтернативным огнем – Ад.
Итак, земной дух – одна из альтернатив духу космическому, целостности
или светоносной взаимосвязи планет солнечной системы. Последняя сформировалась
как одно из случайных сочетаний первоначального движения элементов Хаоса.
Так, в результате сгущения его энергетических частиц, образовались силовые
и обладающие неким излучением ядра – задатки космической целостности –
Эго, дух звезд. Своим эгом, планеты создают момент светоносной необходимости
во Вселенной, а потому противостоят образовавшему их иному, то есть силе
спонтанного, хаотичного и случайного. Они вытесняют ее на периферию мироздания,
прячут в глубокие недра планет, оформляют, внешне, как подчиненную себе
целостность. Вот почему богам подземным и духам земным чужд небесный и,
особенно, солнечный, насилующий свет. Все эти боги требуют специальной
жертвы, как уничтожения магом противной им космической целостности. Поэтому
перейдем к рассмотрению ритуальной некромантической жертвы.
Анатомия жертвы
Все мироздание возникло из Хаоса и прагматичного эгоцентризма
богов. Боги отражают энергию, преломляют через себя, а потому, они творят
мир по своему подобию, но Хаос первичен. Таким образом, любые предметы,
живые существа, человек несут в себе двойственную природу: скрытого и
явного, безобразности и эга, свободной материи и ограничивающей, ее целостности
или духа. Он происходит от планет и звезд, от включающего в себя Землю
божественного, единого организма, целостности всей Вселенной. Духом своим,
Вселенная подавила энергию нашей планеты, придала ей ограниченность, форму.
Скрытые же в глубине Земли боги противятся ей. Они, как и оставшиеся на
периферии энергии Хаоса, стремятся разрушить Вселенную, которая ограничена
одной и той же целостностью, бесконечностью повторения одних и тех же,
уже закостеневших навеки форм. Некромантическая жертва представляет помощь
древнейшим богам вернуть себе и Земле, самостоятельность от заковавшего
ее в свой дух Космоса. Так, жертва представляет устранение с поверхности
Земли оформившей ее целостности.
Некромантические боги являют свой дух лишь при полном устранении человеком
с ритуального места, а лучше всего с поверхности Земли вообще, космической
целостности. Это означает, что в качестве ритуальной жертвы подземным
богам должно быть принесено все существующее: микроорганизмы, растения,
животные и пр. Конечно, можно принести в жертву животное, но, наряду с
ним, одноклеточный организм было бы затруднительно. Отсюда, жертва должна
состоять из существа, содержащего в своей целостности все перечисленное,
а потому наиболее полно отражающее и космическое совершенство. Я говорю
о человеке. Не весь он должен быть принесен в жертву богам, но только
то, что в нем объединяет растение и микроб, животное и частицу камня.
Это – квинтэссенция жизни – кровь. «Кровь, – как замечал Парацельс, –
содержит эфир, огненный дух, имеющий свое сосредоточие в сердце, где он
более насыщен и откуда излучается. Подобно этому мир имеет свой огненный
дух, пронизывающий небесную сферу, а средоточие его именуется солнцем»
. Огненный дух, как некая глобальная целостность пронизывает, согласно
Парацельсу, все мироздание, творя свое подобие в человеке. Поэтому остановка
его сердца или, хотя бы, пролитие его крови во время некромантического
ритуала, будет локальным снятием глобального конфликта «старейших» и «древнейших»
богов в пользу последних.
Пролившаяся, лишенная сердечной опеки, кровь означает извлечение скрытой
во всех существах первичной целостности энергетических ядер, освобождение
той первоматерии, которая была угнетена космическим духом, а так же явленной
от него формой. Кровь человеческая активизирует в некромантическом ритуале
скрытую, невидимую и таинственную бесформенность жизни древнейших богов.
Иль разве не был создан человек из крови КИНГУ,
Что воеводой был у орд Древнейших?
И духом не охвачен ли его
Мятеж против старейших учинить?
И кровь Людская – Мести Кровь,
И кровь Людская – Мести Дух,
И Сила Человека есть Древнейших Сила, –
Се есть Завет.
Не здесь ли, кстати, заложена тяга людей к хтоническому, темному
началу, к самоубийству, разрушению мира? По крайней мере, можно отметить,
что такие «тамасические» энергии пробуждаются у многих ночами, в одиночестве,
когда они оказываются лишены социального контроля, оценивающего их взгляда
со стороны, т.е. любого формообразующего влияния извне.
Однако, как бесформенность, лишь квантовая целостность древнейших энергий
способна предавать существующей в игре стихий человечности форму, воспроизводить
образ умерших, возвращать им дар речи? Ответ прост, ведь сущность земной
природы состоит не столько в ее внешней космической форме, сколько в ее
внутренней архаической энергетике. Поэтому объединяющийся с природой и
сопричастный ей темперамент людей позволяет их прагматичному и жизнеобеспечивающему
намерению влиять на состояние древних энергий, придавая им направленность
развития, как некий прототип целостности – КИНГУ. Используя сей прототип,
концентрирующий первичные импульсы Хаоса, умершие могут обретать на время
облик и разговаривать с человеком. Так, пролитая кровь освобождает, а
некромант организовывает явление в огне древнейших энергий.
Принципы некромантического процесса
Не всякий может быть магом. Это дано лишь тому, кто способен использовать
любую вещь мира, будь то священные мандалы, иконы, драгоценные камни,
кровь или части тела умерших, чтобы стимулировать развитие своей фантазии,
ее составляющих: намерение и темперамент. Так возбуждение темперамента
достигается настройкой фантазии мага на субъективность усопшего, пребывающую
ныне в стихиях. Этому способствуют не только личные предметы усопших,
места захоронений, но так же их привычки, культура. Например, тунгусский
шаман Афанасий находил в контакт с их субъективностью, если употреблял
при камлании язык другой народности, «ибо, по его словам, его шаманские
духи были коряцкими». Это показывает, что в шаманизме, как и в любой иной
языческой религии, в современной магии, предметно или культурно направленная
фантазия определяет собой контакт человека со скрывающейся во внешней
среде субъективностью мертвых. Она, будучи пробужденной темпераментом,
всегда стекается на горящий огонь – символ искомой ей целостности, недостающего
духа.
Другой вид фантазии – это намерение. Из символа духа намерение создает
протореальность искомой целостности. Оно способно задавать цели земной
среде и извлекать, из некромантической жертвы энергию, оформлять последнюю,
в прототип целостности забытых сегодня древнейших богов. Он, являясь посредством
огня, дает извлеченной из внешней среды человечности, духам, теням статус
хотя и временного, но независимого существования. Так, обретая его, субъективность
теней может реализовывать себя, разговаривать, отвечать на заданные вопросы,
как это было, например, в случае с Одиссеем.
Используя описанную здесь технику некромантии, маг выступает против духа
планет, а значит, против источника существующей жизни в целом. Вряд ли
когда-либо это будет одобрено общественным организмом людей, как форма,
заинтересованном в стабильном состоянии жизни. Но именно против таких
форм некроманты и выпускают несдерживаемый устоями Вселенной легион архаических
энергий. Ибо легион представляет невероятные возможности существования
для мающейся в земной среде человечности, среди которой, как известно,
будем мы все. Ведь некромант знает, что ее субъективность способна сочетаться
с древнейшими энергиями Земли. Благодаря освобождению энергий, в этом
сочетании возникнут новые виды жизни или, допустим, какие-нибудь сверхсознательные
звезды. Так заменители духа, прототипы целостности или древнейшие боги
могут стать основой существования новой расы и новой Вселенной. Но, легион
еще сдерживается жестоким напором света порожденных им звезд, божественным
духом, устоявшейся целостностью, а потому человечность, попадая в его
ряды, вынуждена страдать под давлением однообразной игры стихий. Только
кремация – ее временное спасение, но космический принцип ее бесконечного
возвращения, в качестве духа, смогут преодолеть лишь новые формы, прототипы
целостности. Поэтому некромант, будучи презираемым черным магом, оказывается,
что жертвует собой и окружающим миром во имя будущего всей человечности.
Литература:
Штрак Г.Л. Кровь в верованиях и суевериях человечества. / Кровь в
верованиях и суевериях человечества. СПб. 1995. – С.3 – 229.
Асов А.И. Звездная Книга Коляды. М. 1996. - С.359
Гань Бао. Записки о поисках духов. СП б. 1994. - С.128
Кроули А. Книга Закона. Книга Лжи. Лунное дитя. М. 1998. - С.480
Фрэйзер Д. Фольклор в Ветхом Завете. М. 1990. - С.354
Бездушный Араб. Некрономикон. Unholy Words. - С.62
Клюев А.Г. Звезды и ритуал. М. 1998. – С.5
Гомер. Одиссея. X: 533, 534
1 Цар. 28, 7-20
Дубров А.П., Пушкин В.Н. Парапсихология и современное естествознание.
М.1989. - С.84
Антология шумерской поэзии. Пер. Афанасьева В.К. СП б. 1997. - С.221
Гартман Ф. Жизнь Парацельса и сущность его учения. М. 1997. - С.166
Бездушный Араб. Некрономикон. Unholy Words. - С.144
Токарев С.А. Ранние формы религии. М.1990. - С.287
Алексей Клюев
|
