Сакское наследие до настоящего времени завораживает, притягивает взоры. Ученые разных народов пытаются сделать их своими этническими предками. При этом приведенные ими аргументы не выглядят вполне убедительными. Рассмотрим их.
Отдельные немецкие исследователи считали саков своими предками лишь на том основании, что этноним сак созвучен племенному названию германского племени сакс, Саксония, не приводя при этом других аргументов.
Но следует признать, что по этому пути шли не только они. Подался соблазну, и такой видный исследователь сакской истории, как В.В. Григорьев. При лингвистическом анализе имени сакской царицы Зарины он пришел к следующему выводу: "Имя это – явно славянское, производное от слова заря" [Григорьев, 1998, с. 66].
Очевидно, что недостаток фактов предоставляет широкую возможность для построения большого числа гипотез. В результате в настоящее время существует значительно больше точек зрения на происхождение скифов-саков, чем во времена Геродота. Кто же они на самом деле? На каком языке они говорили? Может ли какой-либо народ или нации, считать все же их своими предками? Возможно, ли это? Суждения по этому поводу носят иногда, весьма категоричный характер: "Ни один современный народ, не может считать себя прямым потомком скифов" [Гуляев, 2001, с. 47].
Здесь следует заметить, что в советской и постсоветской исторической науке довольно последовательно излагается тезис о ираноязычности саков, вывод напрашивается сам саки – это восточные иранцы. Постепенно этот тезис становился аксиомой. Но при ближайшем знакомстве с историей и культурой сакских племен, можно вполне согласиться с мнением А.П. Смирнова, что "если говорить откровенно, то спорными, дискуссионными продолжают оставаться все основные вопросы истории скифов" [Смирнов, 1966, с. 12].
Одним из самых спорных вопросов является языковая принадлежность сакских племен. Решение этой проблемы дало бы ключи к истории происхождения саков. Ведь власть языка по большому счету сильнее, – замечает профессор М.В. Рац, – чем любая власть, доступная людям. И если все же они были тюркоязычны, что говорит в пользу этой теории.
В VIII-VII вв. до н.э. саки переживали героический период, а героический период обычно характеризует звоном мечей и пением стрел. Батыр, герой, не имевший на родине ничего, кроме вооружения, меча, боевого соратника – коня, с их помощью мог добыть все богатства мира. Двигаясь из Центральной (Средней) Азии сакские армии захватили Северное Причерноморье. Далее они двинулись на юг, где были крупные города, а значит объекты для грабежа. Они прошли через Северный Кавказ. Геродот довольно точно определяет путь движения скифов, которые, по его сведениям, шли, имея справа Кавказский хребет. Следует сразу оговориться, что этот проторенный саками путь потом многократно будет использоваться тюркскими народами во время их последующих вторжений в Переднюю Азию. Движение иранских армий или племен по этому маршруту практически не замечено историографией. Так что с полным основанием его можно считать военно-тюркской дорогой. Итак, пройдя через Кавказ, скифы вторглись в Переднюю Азию. "Впечатление, произведенное ими на тогдашний цивилизованный мир, – отмечает А.П. Смирнов, – было огромно. Предоставим слово Библии. В книге "пророка" Иеремии, который более других библейских авторов склонен к историзму, скифы характеризуются как народ, пришедший с севера. Как народ жестокий и неумолимый. Движение скифов вызвало такой страх, что никто не думал защищаться: "Возвестите в Иудее и возгласите в Иерусалиме … бегите … лев восходит из своей чащи". В другом месте он пишет: "Вот я приведу на вас – дом Израилев, народ издалека, говорит господь, народ сильный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь, и не будешь понимать, что он говорит" [Смирнов, 1966, с. 17-18]. Думается, что можно считать это первым письменным фактом, подтверждающим тюркоязычность скифов. Доказательство в следующем: для дома Израилева, для иудеев его населяющих, да и для самого "пророка" Иеремии иранский язык – это язык соседей, язык торговли. Вообще для Передней Азии того времени это вполне знакомый язык ираноязычных мидийцев, персов. А вот неведомым языком, непонятным для жителей Передней Азии, где преобладали семитские, иранские, арамейские языки, мог быть доселе незнакомый тюркский язык саков Центральной Азии. Поэтому они его и не понимали. Ведь Иеремия, который более других библейских авторов склонен к историзму, мог бы, если бы они были ираноязычны, указать, что они из одного колена древа, от которого ведут свое родословие мидяне и персы.
Эти деяния скифов, описанные Иеремией относятся к VII веку до н. э. А в V веке до н. э. версии происхождения скифов и имена их мы получаем из рук отца истории – Геродота. Геродот передает нам генеалогическую легенду происхождения скифов-саков. Вот она: "Скифы говорят, что их народ … произошел следующим образом: в их земле … родился первый человек по имени Таргитай … А у него родились три сына …: Липоксай, Арпаксай и младший Колаксай. При них упали-де с неба на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Старший из братьев, подошел ближе, желая их взять, но при его приближении золото воспламенилось. По его удалении подошел второй, но с золотом повторилось то же самое …, но с приближением третьего брата, самого младшего, горение прекратилось и он отнес к себе золото. Старшие братья, поняв значение этого чуда, передали младшему все царство" [Геродот, 1999, с. 236].
В этом отрывке зафиксированы едва ли не единственные лингвистические данные скифо-сакского языка, и потому невозможно пройти мимо этого материала. При лингвистическом анализе имен первых сакских царей надо иметь в виду, что этим именам уже по крайней мере 2500 лет. По нашему мнению имена оказываются тюркскими и легко переводятся на современный кыргызский язык, который к тому же является самым древним и чистым тюркским языком. Поэтому, наверное, и перевод осуществляется весьма легко и не требует специальных знаний древних языков.
Имя первое Таргитай. Слово "Тар" на современном кыргызском языке означает "тесно, узко", например: Тарсуу – узкая река и т.д. "Тай" у тюркских народов – шорцев, алтайцев, а у кыргызов "Тайаке, – означает "дядя по материнской линии". Возможно, это имя нам говорит о том, что среди сакских племен, в результате отпочкования выделилось какое-то самостоятельное племя или род, во главе которого был, брат сестры царицы? И вследствие этого в легенде в имени родоначальника нового рода зафиксировано слово "тай" – дядя по матери. Вообще, в тюрко-монгольской истории в XIII в. есть личность с именем Таргитай Кирилтух.
При первом взгляде на имена трех сыновей Таргитая, получается, что они состоят из комплекса тюркских слов. Во всех трех именах присутствует тюркское слово "сай", означающее и в настоящее время у них, "речную долину", например: Аксай – белая речная долина, Коксай – зеленая речная долина. А при полном переводе имен сыновей Таргитая на современный кыргызский язык получается следующим. Имя второго сына – Арпаксая переводится как "Ячменная речная долина" (арпа – ячмень). А имя третьего стопроцентно звучит по-кыргызски: Колаксай, где "кол" – рука, "ак" – белый, и опять сай. Кстати, ему по легенде и достается основной отцовский юрт в наследство, что соответствует тюркской традиции наследования власти и имущества.
Кроме Геродота это имя Колаксай, как выявлено В.Б. Ковалевской, встречается и у античного поэта Алкмана при перечислении пород скаковых коней: "Поэт Алкман (конец VII в. до н.э.) сравнивает в своих стихах греческих девушек со скаковыми конями – венетскими, колаксайскими и ибенинскими. … под ибенинскими лошадьми следует понимать кельтских, а вот колаксайские – это, безусловно, скифские, причем свидетельство Алкмана совпадает по времени с появлением скифов на международной арене и связано с их переднеазиатскими походами" [Ковалевская, 1977, с. 68].
Следует сразу подчеркнуть, что сакских царей, возглавлявших армии во время вторжения в Переднюю Азию, звали Ишпакай (может Ишбакай – ? Т.Р.) и Партатуа. И кроме того, на сколько известно – у саков не было традиций имянаречения племени по имени царя. Поэтому имя Колаксай может просто означать географическое название местности откуда пришли саки. Да и имена старших братьев тоже географические названия мест их прежнего обитания. За два столетия, с VII по V вв. до н.э., сущность значения забылась и географические названия превратились в легенде в собственные имена родоначальников племен. При этом для сравнения мы можем провести параллель со средневековой историей кыргызов, когда названия местности, или животного, трансформировались в собственные имена, или становились именем рода. На это обратил внимание известный кыргызский ученый-этнограф С.А. Аттокуров, заметив, что "во многих случаях батырам, родам давали имя по названию местности" [Аттоткуров, 1994, с. 97]. Но еще важно отметить, что от поэта Алкмана, жившего в начале VII в. до н.э., и до Геродота, жившего в V в. до н.э., тюркское имя Колаксай остается неизменным – или как имя сына Таргитая, или как этноним одного из сакских племен. Стоит также ученым, обратить внимание на такой примечательный факт, как "сохранность" "неизменность" отдельных этнонимов во временном измерении у античных и средневековых авторов как Запада, так и Востока.
Итак, античные авторы считали что "саки и скифы – синонимы. Геродот (VII, 64) отмечает, что персы всех скифов именовали саками; таким образом, этноним "саки" применялся для скифских народностей, обитающих по соседству с царством Ахеменидов в Средней Азии, и от персов перешел к грекам, которые всегда отмечали тождественность этих этнографических понятий" [Свет, 1955, с. 169].
Кстати греческие авторы отмечали не только тождественность этих этнонимов, но и самое главное сохранили эту тождественность и в этническом плане по следующей схеме саки = скифы = тюрки, что для нас является наиболее важным. Греческие, в данном случае византийские авторы, а именно, Менандр, который жил и писал во второй половине VI века н.э. тюрков именовал скифами. Здесь мы отметим что с историей тюрков, их посольствами, военными компаниями их каганов, он ознакомлен достаточно. Но кроме того мы знаем, что в VI веке н.э. в Константинополе проживали тысячи тюрков; сотни их приняли участие в посольствах византийцев и тюрков в качестве проводников и переводчиков. Думается, что со стороны Менандра не было натяжкой, или вымыслом, когда он называет тюрков скифами. Для византийского историка VI века тюркский язык это ведомый и знакомый язык, язык гуннов, с которыми византийская империя воевала, терпела поражения, платила дань. Известны многочисленные связи двух империй – гуннов и византийцев. Также в VI веке Византийской империи были нанесены чувствительные военные поражения тюрками-аварами. Поэтому, – думается, – столь тесное боевое сотрудничество должно было вызвать ответную реакцию, интерес со стороны военных, чиновников, дипломатов Империи и стимулировать их в деле изучения языка и истории этих народов. Греки знали тюркский язык и, разумеется, отличали его от иранского. Поэтому Менандр тюркскую речь в VI веке называет скифской. Значит, скифы говорили по-тюркски. "Менандр включил в повествование о посольстве Земарха к тюркскому хану (568 г.) заслуживающие нашего внимания описания очистительного превентивного колдовства. … взяли вещи, которые римляне везли с собой, склали их вместе, потом развели огонь сучьями дерева Ливана, шепча на скифском языке (в данном случае тюркский язык – Т.Р.) какие-то варварские слова. Они несли вокруг Ливановую ветвь, которая трещала от огня. Лишь после огненного очищения Земарх был допущен к хану" [Гумилев, 1993, с. 85]. Кроме того, как подмечено С. Закировой, в XIII веке византийцы продолжали именовать тюрков-кыпчаков скифами: "Когда во главе управления Египтом стал скиф (т.е. кипчак.- С.З.), то еще более потребовалось в Египте скифское племя, из них составлялось войско – писал византийский историк Пахимер" [Закирова, 1966, с. 37].
В целом отношении к огню у тюркоязычных и ираноязычных народов было неодинаковым, что очень верно и тонко отметил выдающийся ученый тюрколог ХХ века Л.Н. Гумилев: "невероятно и предположение Ф. Ратцеля о связи центральноазитского культа огня с зороастризмом, ибо и тут сходство чисто внешнее. В Персии модедан-мобед, приближаясь к священному огню, надевал вуаль, чтобы не оскорбить огонь дыханием, а тут огнем отпугивают злых духов, то есть самое нечистое на свете. Дело в том, что в Иране огонь был объектом религиозного поклонения, а у тюркских племен магическим инструментом, то есть по существу никакого сходства между ними не наблюдалось" [Гумилев, 1993, с. 85].
Богатая военно-политическая история саков дает нам косвенные примеры их этнического противостояния и племенной розни с персами. Войны саков и иранцев отличаются необыкновенной ожесточенностью, что говорит об этнической доминанте войны – идет столкновение двух разных миров, культур, цивилизаций в широком смысле этого слова. Тот же Геродот, говоря о битве саков во главе с царицей Томирис с Киром, пишет, что эта битва была самой ожесточенной из всех битв известных у варваров. Персидский царь, идя войной на саков, провозглашает, что он идет мстить за поражение и порабощение нанесенное мидянам саками. В этом поводе для войны мы ярко иллюстрируем, этническую солидарность, иранское братство, персов и мидян, у которых был один язык, верование и в последующем общее государство. Так ведь и основатель персидского царства Кир является сыном дочери мидийского царя. Поэтому Мидия и Персия легко, практически без болезненно, объединяются под одним скипетром. Родство душ и крови налицо. Но совсем не так обстояло дело с саками. Из политической истории саков мы также знаем, что ни одному завоевателю не удалось завоевать или подчинить их. Даже Александру Македонскому, хотя этот факт стыдливо обходится историками. Суть дела в следующем: "Именно Средняя Азия оказалось тем камнем преткновения, о который разбился наступательный дух Александра Македонского и ослабил его войско настолько, что у того уже не было сил продолжать завоевательные походы в прежних размерах. К концу второго года пребывания здесь он потерял лучшую часть Македонской конницы" [Хидоятов, 1990, с. 40]. В.В. Григорьев в книге о походе Александра Македонского в Среднюю Азию пишет: "Если Дарий не сумел отстоять от Александра своего царства, если презренным трусом оказался Бесс, то здесь в Туране, нашлись сердца, которые не могли примириться чувством покорности чужеземцам, которые взялись за дело народной мести незваным пришельцам" [Хидоятов, 1990, с. 41]. Продолжая эту мысль Г.А. Хидоятов замечает "Ведь он дошел лишь до Сырдарьи, а дальше двинуться не мог, так как там начиналась территория саков и встреча с ее жителями ничего хорошего не сулила завоевателю. Александр не желал рисковать армией и репутацией "великого владыки" и "великого царя". Лучше было поискать более слабых противников, и летом 327 году Александр двинулся на Индию" [Хидоятов, 1990, с. 41]. Персидское государство, царь и народ не смогли оказать достойного сопротивления. Это сделали саки, их высокая боеспособность, воинственность, конные армии, панцирная кавалерия, быстрота и маневренность – эти характерные военные черты тюркских племен. Остановить и повернуть армию Двурогого могли только они.
Военная история тюрков хронологически хорошо прослеживается на территории Центральной Азии. Саки, гунны и связанное с гуннами великое переселение народов, затем Тюркский и Хазарский каганаты, гулямы и мамлюки у халифа и арабских династов и т.д. Тюркские народы внесли в военное искусство много, если не сказать больше. Характерные качества воина этого типа можно увидеть в статье популярного и известного ученого Кыргызстана В.П. Мокрынина, который отмечает: "О том, что оседлые народы зачастую перенимали вооружение и военную тактику кочевников, писалось не раз. Однако влияние воина-степняка, имевшего большой ратный авторитет, на земледельца было значительно более глубоким, чем отмечалось. Оседлые народы искали объяснение побед тюркского воина не только в его вооружение, но и в его психологическом превосходстве" [Мокрынин, 1983, с. 21]. Прекрасную характеристику воинских качеств воинов-тюрков мы находим у арабского ученого-энциклопедиста Ал-Джахиза: "В своем сочинении он сравнивает лучших воинов-арабов (хариджитов) с тюркскими воинами и отдает предпочтение тюркам. Во времена ученого (VIII-IX вв) уже господствовали тюрки-карлуки "тюрок стреляет … он выпускает десять стрел, прежде чем хариджит положит одну стрелу на тетиву. … <Высшего совершенства> достигли жители Китая в ремеслах, греки в мудрости и образованности, персы в управлении царством, а тюрки в войне. Но воистину, недостаток их … страстное стремление к родине, приверженность к странствованиям по странам, органическая страсть к грабежам, любовь к захвату добычи и сила привычки к обычаю" [Мокрынин, Плоских, с. 85].
В целом сакская стратегия ведения военных действий является предшественницей тюркской: отступление конных армий с заманиванием противника вглубь территории и совершенно тюркская манера стрельбы из лука – на полном галопе, убегая от противника, стрелять обернувшись назад. В персидской истории мы не найдем таких приемов конной стрельбы из лука.
Только сакские племена, так свято чтившие войну и военное дело, могли поклоняться мечу: "На каждом таком кургане вооружен старинный железный меч и он-то служит кумиром Аресу" [Смирнов, 1966, 162]. Этот вид оружия продолжает оставаться предметом поклонения и у гуннов: "Меч пользовался почитанием еще в тот момент, когда волна гуннов поглощала аланов и готов. Меч имеет важнейшее значение в истории восхождения к вершинам власти самого Аттилы. Свои притязания на господство он обосновывал, используя знак богоизбранности – меч" [Кардини, 1987, с. 99]. Святым, священным меч будет и у потомков гуннов, тюрков. Пред решающими судьбоносными битвами священный меч будет выноситься перед боевыми порядками тюрок, укрепляя их дух и даруя победу. Они верили в его необыкновенную сакральную силу. Такого трепетного отношения к мечу у иранцев мы не найдем.
Несомненные высокие боевые качества тюрок, были оценены классиками китайской поэзии средневековья. Стоит отметить, что они не делали разницы между гуннами и тюрками, считая их одним народом. Вот строки из великого Ли Бо:

"Для гуннов бой, как пахарю пахать.
Белеют кости на полях опять."
[Ли Бо, 2000, с. 140]

Ли Бо жил в VII-VIII веках, а значит им описаны тюрки, но он их называет гуннами. Он знал этническую историю Великой Степи. Все эти примеры приведены для того, чтобы выпукло показать, что саки, гунны, тюрки это народ-воин, в военной истории которых мы находим очень много общего, что объединяет и сближает их.
Кроме вышеприведенного мы имеем и другие факты, подчеркивающие общность этих народов, а именно широко известный культ предков у саков, гуннов, тюрков: "Существовал у скифов культ предков. Как составная часть входил в него культ божественных предков царей, имевших большое политическое значение" [Смирнов, 1966, с. 164]. Тюркская знать тоже поклонялась предкам, и считала, что они могут влиять на дела и жизнь современников. Особо почитали они наиболее известных и обладающих большим полководческим даром каганов прошлого, думая, что их покровительство наиболее ценно. "Основным культом вельмож (тюркских – Т.Р.) был культ предков" [Гумилев, 1993, с. 79] – замечает Л.Н.Гумилев. Далее он пишет: "тюркский культ предков имеет специфику, позволяющую уточнить его происхождение" [Гумилев, 1993, с. 81]. Добавим, что современные тюркские народы, в том числе кыргызы, казахи и другие до сих пор чтят предков – арбаков, и в настоящее время просят у них помощи и защиты, тем самым культ предков у этих народов имеет трехтысячелетнюю историю. Сильна традиция.
Так же эти народы – саки, гунны, тюрки, казахи и кыргызы, – от Геродота до наших дней доили кобылиц и пили кумыс, употребляли в пищу мясо этих чистых животных. Свидетельствует выдающийся русский ученый XIX века А.И. Левшин: "Копченные ноги сытого киргизского жеребенка очень вкусны и жир, окружающий их, отменно нежен. Нет сомнения, что они, будучи приправлены искусным поваром, составили бы прекрасное блюдо на столе какого-нибудь европейского гастронома, если бы предрассудок или обычай не удалили от кухни нашей сие столь чистое животное" [Левшин, 1996, с. 304]. Иранские народы ни в прошлом, ни в настоящем не употребляли и не употребляют ни кумыса, ни мяса этих животных.
Диаметрально противоположны и погребальные обряды у них. В древности саки хоронили своих вождей с лошадьми, оружием, рабами. Тоже самое делали гунны и тюрки. В это время иранцы-зороастрийцы считали все мертвое нечистым и поэтому оставляли на съедение птицам и животным.
Интересную деталь приготовления пищи у саков, при отсутствии котла дает нам Геродот: "Если же у них нет такого котла, тогда все мясо кладут в желудки животных, подливают воды и снизу поджигают кости" [Геродот, 1999, с. 254]. Описание аналогичного способ приготовления пищи у кыргызов мы находим у выдающегося ученого Кыргызстана М. Абрамзона. Ему "в беседе с охотниками удалось узнать о старинном способе варки мяса при отсутствии металлической посуды. В качестве сосуда для варки мяса использовался желудок животного (карын). Туда клали куски мяса с костями и наливали воду. Раскаляли небольшого размера камни и опускали их по одному в сосуд. Остывший камень вынимали и вместо него опускали другой таким образом вода закипала и мясо сваривалось … Очевидно, это один из древнейших способов варки мяса, существовавший у охотников и скотоводов-кочевников" [Абрамзон, 1990, с. 108].
Отметим, что среди историков России, Кыргызстана, Европы были авторитетные ученые, которые причисляли саков к тюркам. Так "основоположник русской исторической мысли В.Н. Татищев – как отмечает А.А. Арсланова – относил татар в так называемую "скифскую" группу вместе с другими тюркскими народами" [Арсланова, 1997, с. 34].
Для европейских ученых XIX века тезис о ираноязычности саков, был явно прямо противоположен "господствующему в западно-европейской науке мнению, будто саки, как и все другие кочевники по Яксарту и за Яксартом, принадлежат к числу туранцев (тюрков - Т.Р.), разумея под туранцами народы Средней Азии и Северной Азии, чуждые арийского племени, угорские, тюркские, монгольские" [Григорьев, 1998, с. 58].
К примеру Мордман, педантично и системно исследовав историю саков, известное античное название реки Окс трактует как тюркское и переводят "ок" – стрела, "су" – вода, в целом "стрела-река". По его мнению – отмечает В.В. Григорьев – по-тюркски она называлась "Оксу". Также Мордман исследовал имя "Фраки", читая его по персидски "Атрак", т.е. с типичным тюркским корнем. Напомним, что Мордман считает, что это имя носил один из кыпчакских ханов. В конце концов он пришел к основополагающему выводу: " Саки просто-напросто Турки" [цит. по: Григорьев, 1998, с. 70].
К точно таким же заключениям после проведенных исследований, пришел немецкий ученый, "венский ориенталист Хаммер, который считал саков за турок" [Григорьев, 1998, с. 71]. В.В. Григорьев, приводя мнения вышеперечисленных европейских исследователей, в пылу научной полемики, как это иногда бывает и среди известных ученых, сказал в их адрес, что так считать могут только плебеи от науки.
Кроме западно-европейских ученых часть саков считал тюрками авторитетнейший советский кыргызский ученый А.Н. Бернштам. Он писал: "Мы полагаем, что сильное тюркское ядро было среди амюргийских саков, возможно и среди саков-тиграхауда" [Бернштам, 1997, с. 195]. Далее он приводит этно-хронологическую схему преемственности: саки-амюргии – усуни – западные тюрки [Бернштам, 1997, с. 196].
В заключении отметим преемственность, логическое развитие, завершение сакской материальной культуры в ее тюркском продолжении. Это мы видим в знаменитых балбалах – сакских и тюркских. Даже невооруженным глазом обывателя можно определить сходство в каменных изваяниях саков и тюркских. Сакские еще не завершены, рука мастера еще не достигла совершенства. Совершенство приходит в тюркскую эпоху.

Использованная литература:

Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. – Фрунзе, 1990
Арсланова А.А. К вопросу об этнониме татары // Tatarica 1997/98. – Казань, 1997
Аттокуров С.А. Кыргызское родословие // Кыргызы и Кыргызстан:
опыт нового исторического осмысления. – Бишкек, 1994.
Бернштам А.Н. Избранные труды по археологии и истории кыргызов и Кыргызстана. Т. I. – Бишкек,1997
Геродот. История. – М., 1999
Григорьев В.В. О скифском народе саков. – Алматы, 1998
Гуляев В.И. Скифы на Дону // Знак Вопроса, 2001, .№ 1
Гумилев Л.Н. Древние тюрки. – М., 1993
Закирова С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом. – М., 1966
Кардини, Франко. Истоки средневекового рыцарства. – М., 1987
Ковалевская В.Б. Конь и всадник. – М., 1977
Левшин. А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей. – Алматы, 1996
Ли Бо. Нефритовые скалы. – С-П., 2000
Мокрынин В.П. Сведения о тюркских народах в минералогическом трактате Ал-Бируни
// Киргизия при Караханидах. – Фрунзе, 1983
Мокрынин В.П., Плоских В.М. История Кыргызстана. – Бишкек
Свет Я.М. По следам путешественников и мореплавателей Востока. – М., 1955
Смирнов А.П. Скифы. – М., 1966
Татищев В.Н. История российская с самых древнейших времен. Т. 4. – М-Л., 1966 Хидоятов Г.А. Моя родная история. – Ташкент, 1990

Т.М. Рыскулов

Материалы научной конференции "Государственность в Кыргызстане и Центральной Азии: история и перспективы" БИШКЕК, 12 - 13 МАЯ 2003 г.