Предыдущая Начало Следующая
Николай Кёррер
Империя одного императора
стр. 4
опасного прежде противника — арабов, франкам приходилось теперь опасаться разве что на море, так как своего военного флота у Карла не было. Известный арабский халиф Гарун-аль-Рашид установил отношения с Карлом и подарил ему место гроба Господня в Иерусалиме, где король собирался поставить церковь. Византия в конечном счете фактически согласилась с признанием Карла императором, что потребовало известной ломки тамошних идеологических установок. Ибо, что бы там ни говорили впоследствии историки, законным наследником прежней Римской империи была именно Византия, и никто до Карла этого не оспаривал и императорского титула не принимал. Почему же все-таки появился противовес государству ромеев — империя Карла Великого? Карл, судя по всему, совершенно не собирался быть императором и никого не принуждал таковым его провозглашать. Он прежде всего считал себя королем франков (с Божьего соизволения, разумеется). Поход в Италию 800 г. был вызван очередным мятежом лангобардской знати, с которым следовало быстрее покончить в преддверии завоевания Барселоны: лангобарды всё никак не могли ужиться с папой. В Риме благодарный папа венчал Карла императорской короной, по собственным словам короля, неожиданно. Можно заподозрить, что тут монарх слукавил, однако прямой пользы в новом титуле для Карла не было. Рим — лишь один из подвластных ему городов, жить там он не собирался. Другое дело, что Карл считал себя ничем не ниже того, константинопольского императора, которого, кстати, упорно называл королем. Что из того, что тот — священная особа? Управляет он преемницей последней языческой империи, да еще и иноверным арабам противостоять не может... А вот франки и сам Карл — совсем другое дело: король-воитель, защитник христианства, вслед за Хлодвигом раздвигает границы христианского мира, мечом и словом обращает язычников... Папа Лев III не мог не знать о подобных настроениях короля. Судя по всему, именно римский первосвященник был инициатором торжественной коронации в Вечном городе. Ведь это способствовало укреплению позиции папства, пусть и зависимого от франков. Без их помощи папе было не продержаться: подчиниться лангобардам — прощай папское государство, поклониться Византии — стать окраинным имперским епископом... Время для осуществления папского замысла было подходящее: в Византии на престоле оказался малолетний монарх, при нем — мать-регентша. И был пущен слух, что императорская династия пресеклась. Но должен же быть император в христианском мире! А Карл — владеет Римом, исконно императорским городом, деяния же его — подтверждение того, что король — наследник римских августов. Карл дал себя уговорить. И после коронации, о дне которой его, судя по всему, заранее не предупредили (в этом и состояла та «неожиданность»), уехал в свой любимый Аахен. * В связи с этой коронацией следует обратить внимание на одно, как представляется, не в полной мере оцененное деяние Карла. Историки отметили, что итальянские походы (то в защиту папы, то для умерения его аппетитов) имели одно важное последствие: они окончательно разорвали политическую связь Италии с Византией и Рима с Константинополем. Италия стала частью Западной Европы. Но есть и другой момент: папа оказался главой всей Церкви Каролингской империи, а также так или иначе тяготевших к ней Британии и христиан Испании. Папа, короновав Карла, присвоил себе прерогативу, которой ранее обладал лишь церковный владыка Константинополя. Противостояние империй подчеркивалось и противостоянием глав западной и восточной Церквей, что делало неизбежным идеологический раскол. Именно коронацию 800 г. можно считать прелюдией разрыва, оформившегося в 1054 г. * Закрепив новым титулом свои права на земли, населенные различными народами и объединенные только силой, Карл, не отменяя местных законов, сделал, однако, попытку создать общеимперское законодательство. Капитулярии, прежде касавшиеся конкретных народов (например, саксов), после 800 г. были уже общеимперскими документами. И в этом качестве так или иначе повлияли на законодательство позднейшей Европы. Внимание Карла к делам образования и наук вполне естественно в условиях огромного государства, которым без нужного количества образованных людей было бы просто невозможно эффективно управлять. Обычно пишут в связи с этим о знаменитой «Каролингской академии», собравшей лучших знатоков со всей Европы во главе с англосаксом Алкуином. Однако Карл (случай для того времени редкий, если не исключительный) понимал и важность народного образования, пускай в известных пределах. Еще в 787 г. вышел указ о создании школ при монастырях, а через два года — об учреждении народных школ при церквях. Священники обязывались безвозмездно учить своих прихожан читать и петь. Мнение некоторых историков о малой образованности самого Карла выглядит не вполне убедительным. Считают, например, что монарх не умел писать, хотя и пытался научиться этому. Но еще Т.Н.Грановский отмечал, что это вряд ли верно. Тогда различались две манеры письма — простая и каллиграфическая. Видимо, последнюю и имел в виду биограф Эйнгард, когда сообщал о неумении императора. Но чтобы вообще не умел писать человек, свободно знавший латынь и говоривший по-гречески (по тем временам это уже более чем достаточное образование) — действительно сомнительно. К тому же Карл сам принимал деятельное участие в трудах основанной им академии: по его инициативе составлялся правильный текст Библии; монарх собирал древнейшие германские предания и песни (собрание, к сожалению, практически утрачено); он поручил ученым составить грамматику своего родного франкского языка (это повеление выполнено не было).
Предыдущая Начало Следующая
* * * |
