Завоевание острова Кипр Ричардом Плантагенетом
Флорио Бустрон
В упомянутое время, проездом в этих местах по дороге в Иерусалим, дабы помочь королю Иерусалима Ги де Лузиньяну (1), воевавшему с Саладином (2) – султаном Вавилонии, Ричард (3) – король Англии со своей армией, состоявшей из тридцати галер и двадцати кораблей, оказался в Лимассоле (4), где правил император [duka] по имени Исаак (5). Который, поняв, что это был король Ричард, не пожелал ждать, поскольку незадолго до того, когда проезжали по этим местам мать упомянутого короля и королева Франции – жена короля Филиппа, Исаак оскорбил их (6), попытавшись овладеть ими, будучи человеком крайне беспутным и похотливым. И бежал он из Лимассола вместе со всеми своими людьми, способными носить оружие, и ушел в горы, в местечко Килани (7). Прибыл король в Лимассол и нашел его пустым, остались там лишь несколько купцов да других бесполезных людей; спросил он причину, и ответили ему, что император укрылся в горах со всей своей армией. Не позволил король своим людям учинить какой-либо вред городу и даже – напротив – расположился лагерем вне города, дабы не причинять беспокойства жителям; и тотчас же призвал двух греческих монахов и с ними одного благородного мужа из Нормандии по имени Гульермо де Прага и отправил их к императору Исааку: сказать, что был он несказанно удивлен подобным его отъездом и покинутым его городом; и успокаивал его, сказав, что должен он приехать к нему, чтобы поговорить с ним, заверяя его в том, что не причинит он ему вреда ни при встрече, ни при возвращении. Заверенный таким образом, император спустился с гор и приехал; и расположился со своей армией в местечке Колосси (8), в двух лигах от Лимассола, и пришел он к королю в сопровождении нескольких человек. Король же, узнав о появлении императора, вышел пеший из своего шатра и пошел ему навстречу; император же, давно уже спешившийся, часто и весьма низко ему кланялся, по обычаям греков, и так же поступил и король; потом взял он его [Исаака] за руку и ввел в свой шатер, усадив подле себя; и сказал он ему через толмача: «Господин император, я немало удивлен Вами: христианином, который видел осаду святого града, в котором умер наш Спаситель, и уничтожение христиан, и никогда не оказал помощи: ни людьми, ни провиантом, ни хотя бы добрым словом – особенно при осаде Акры, которая так пострадала; вы же не только не выказали ни малейшего признака сожаления, но даже препятствовали и вредили тем, кто шел на помощь. Однако я снова вас прошу и к вам взываю от имени Бога и христианства, дабы вы отказались от подобной небрежности и отсутствия сострадания, и лично отправились на войну в помощь христианству, приведя с собой возможно больше людей, и освободили от налогов тех, кто обратится к вам за покупкой провианта для христианской армии; так вы обретете честь и пользу для вас самих, и заслужите похвалу от Бога и от мира, и сотрете дурную славу, вокруг вас сложившуюся». Когда понял император Исаак просьбу короля, почувствовал он беспокойство в душе, замешкался с ответом, и все же, в конце концов, разразился такими словами, весьма далекими от того, что было у него на душе: «Светлейший король, я в высшей степени благодарен вашей светлости за справедливые и откровенные свидетельства, мне представленные, которые я действительно признаю, и, как вы мне сказали, следуя которым, я совершил бы благородное дело и заслужил бы великую похвалу; но я замещаю императора и подчиняюсь ему, и если я оставлю эти места и уеду, тотчас же император пришлет другого на мое место, и лишит меня власти, кроме того, если бы я и хотел уехать, то лучше мне отправиться одному, потому что никто из этих благородных мужей и остальных, способных носить оружие, никогда не покинет остров, даже за величайшее вознаграждение, которое бы я им дал или пообещал, потому что они не обязаны нести службу вне острова, и потому что, даже будучи обязанными, они бы неохотно пошли со мной, по этим причинам я и не могу уехать. Но в том, что касается свободного предоставления без какого бы то ни было налога провианта, ради установления христианства в Акре, я счастлив внести свою лепту». Король принял его извинения, а также – предложенный провиант, но, пожелал – по прибытии в Акру - лично удостовериться в том, что провиант будет послан и доставлен по назначению, а также – что те, кто доставит его, не получат никакого ущерба жизни и имуществу. На что Исаак ответил ему: «Я дам вам в заложники свою единственную дочь, ибо нет у меня других детей». Король этим весьма удовлетворился и, обсудив еще некоторые вопросы, приказал накрыть для него [Исаака] в отдельном шатре роскошный ужин и приготовить постель.
Император удалился с немногими своими приближенными, отужинал и лег спать; но, уже в постели, получше взвесив все, что он пообещал королю, особенно – дать ему дочь в заложницы - он раскаялся и сказал себе: «Откуда мне знать – возвратят ли мне когда-нибудь дочь, и возвратят ли мне ее нетронутой, не изнасилует ли ее кто-нибудь, за кого я потом ее сосватаю? Кому дам ее в жены, если должен сказать, что была она в руках франков, бродила среди солдат, откуда знаю я, что с ней сделали? И помимо всего
прочего, нельзя запретить перенять обычаи франков. Но если невзначай, как часто уже случалось, и может случиться вновь, король будет побежден, и среди прочих, взятых в плен неверными, окажется моя дочь, когда смогу я вернуть ее обратно и чем смогу ее я выкупить?»
Начало Следующая
* * * |
