"Конь, как известно каждому, составляет важнейшую часть всадника" (27). Глядя на картины Паоло Учелло ("Битва при Сан-Джермано", оба "Святых Георгия"), созерцая конные статуи великих кондотьеров XV в., рассматривая миниатюры, часто довольно посредственной работы, изображающие великие сражения Столетней войны, или ковер Жана де Дайона, сеньора дю Люда (28), или рисунки, иллюстрирующие жизнь и деяния Ричарда Бьючема, графа Уорика (29), видишь, что на театре военных действий господствует тяжеловооруженный всадник, действующий преимущественно копьем и мечом, даже если ему нередко приходится спешиваться для боя. Этого всадника французские источники называют "кавалеристом", "копьем", "мечом", а также, по крайней мере в XIV в., "бацинетом" или "доспехом". В Германской империи используются выражения "копье" (Lanze), "копье" (Spiess), "меч" (Gleve), "шлем" (Helm) (30). В Англии говорят: "вооруженные люди" (men at arms, homines ad arma, homines armati) (31).
Если присмотреться внимательней, то выяснится, что категория кавалеристов не ограничивается каким-то одним, полностью стандартизованным типом воина. Прежде всего потому, что между 1320 и 1500 г. структура защитного вооружения пережила определенную эволюцию: еще в первой половине XIV в. металлические пластины закрывали только небольшие участки тела бойца (прежде всего конечности), а грудь в основном была защищена кольчугой, тогда как в XV в. и конечности, и голову, и туловище, как скорлупа, покрывает "белый доспех", тогда как кольчуга являлась незначительным аксессуаром, она прикрывала тело ниже пояса или горло. Наконец, потому, что в одно и то же время в разных регионах, а также у разных людей, в зависимости от их финансовых возможностей, доспехи различались по качеству и стилю. Около 1360 г. в Италии иногда можно было уже по внешнему виду отличить итальянского кавалериста от английского, бургундского, немецкого, бретонского или венгерского. Кроме того, кавалерист с титулом графа, барона или баннерета имел обычно не только лучшую экипировку, чем простой рыцарь, оруженосец или дворянин, не только более сильную, быструю, породистую лошадь, но и более многочисленную свиту. В соответствии с уставом для дружины, которую город Пиза собирался нанимать в 1327-1331 гг., каждый баннерет заальпийского происхождения мог иметь трех конных ординарцев (equitatores), рыцарь – двух, а непосвященный в рыцари – одного. Контракт (endenture), заключенный в Англии в 1440 г. между Хэмфри, графом Стаффордом, и сэром Эдвардом Греем, рыцарем-башельером, предусматривает, что последний за разные льготы, перечисленные весьма скрупулезно, должен будет нести службу за морем с одним оруженосцем, тремя йоменами (yeomen), одним грумом (groom), одним пажом и семью лошадьми, если останется на этом уровне дворянской иерархии; но если он станет бароном, его свита должна будет увеличиться до двух оруженосцев, четырех йоменов, одного грума, двух пажей и десяти лошадей (32).
В общем и целом проявляется тенденция к увеличению и утяжелению оснащения. Во Франции середины XIV в. "доспех" (armure de fer) соответствовал двум людям (один из них боец) с двумя лошадьми. А уже в XV в. правила предписывают, чтобы в укомплектованном "копье" было три человека, все конные, из которых один – собственно кавалерист, один – вспомогательный воин, "кутилье" (coutilier), и один паж. Эта норма была принята в войсках Карла Смелого. Видимо, такая замена произошла в последние десятилетия XIV в., несомненно, из-за изменения тактики на поле боя. Действительно, в 1380-е гг. впервые начинают упоминать "больших слуг", сопровождающих оруженосцев и рыцарей. Убедительно подтверждает эту эволюцию Филипп де Мезьер, предлагая в уставе своего будущего ордена "рыцарства Страстей Иисусовых" следующее: пусть магистр святого рыцарства <...>, отправляясь в сражение, в походы и на войну, будет иметь при себе оруженосца в полном вооружении, малого слугу, каковой понесет его копье и шлем либо бацинет; другого, большого слугу, облаченного в жак, каковой понесет его кольчугу, и пешего слугу – он поведет вьючную лошадь; итого для войны и походов оный рыцарь будет иметь пять лошадей и четырех человек". Что касается брата-рыцаря, у него будет "для походов <...> три либо четыре лошади, смотря по его заслугам, и три человека, из которых один или двое будут бойцами" (33).
Условия кондотты, заключенной в 1432 г. между Флоренцией и Мике-летто дельи Аттендоли, оговаривают, что каждое "копье", предоставленное последним, будет включать в себя одного капитана, одного конюшего или помощника и одного пажа с двумя лошадьми и одним ронкином (unum caporalem, unum equitatorem sive piactum, et unum paggium, cum duobus equis et uno ronzeno). Точно так же, за исключением нескольких случаев меньшей или большей численности, "копья", которые Папское государство использовало в войнах середины XV в., состояли из одного командира копья (caput lancee), или носящего оружие (armiger), одного пажа (pagius, rigazzus) и, наконец, одного ординарца (plattus, placto или platto), причем двое последних – верхом на вьючных лошадях или мулах (34). В конце XV в. здесь, как и в других местах, также ощущается гигантомания: кондотта 1483 г. между Эрколе Бентивольо и Флоренцией предусматривает "четырех лошадей на кавалериста в кирасе, причем верховая лошадь кавалериста будет высокой, сильной и хорошей стати". Более того, в проекте 1472 г., относящемся к миланской армии, 136 эскадронов включают в себя всего 3604 кавалериста на 24 617 лошадей, т. е. в среднем по семь лошадей на кавалериста (35).
|
