А. К. ДЖИВЕЛЕГОВ

знакомились там гае то лыко ic приемами и методами живости си, скульп
туры и 'архитектуры, но и с основами точных наук, поскольку в то
[время можно было говорить о точных науках. Как это 'случилось и
почему?

Технические начала всех трех искусств в тот момент, когда в Ита
лии начали их культивировать, то есть в начале XIII в., покоились
на чистой эмпирии. Личный опыт художника был его учителем,
и этот свой личный опыт он передавал своим ученикам. Искусство,
можно сказать, до самого XY в. держалось на передаваемых по пре
емству от учителя к ученику, эмпирически добытых, никакой тео
рией не подкрепленных, приемах. И только в XV в. художники нача
ли думать о том, чтобы подвести под свои приемы какую-то теорию.
Это было первым результатом социальных сдвигов того времени.

Буржуазия в крупных итальянских центрах богатела и предъяв
ляла художникам так много требований, что для их удовлетворения
нужно было привести в систему эмпирические приемы, чтобы с наи
меньшей затратой времени и сил дать возможно больше творческой
продукции и возможно лучшего качества. Так, от несистематизиро
ванного опыта, от чистой эмпирии, постепенно начал совершаться
переход к опыту целеустремленному, к эксперименту.

Первым, кто понял что приемы, передающиеся от учителя к уче
нику, покоятся на научных законах, был знаменитый архитектор,
создатель Флорентийского соборного купола, строитель капеллы
Пацци и многих других зданий — Филиппо Брунеллеско (1377 —
1446). Это был гениальный художник, целиком посвятивший себя
архитектуре. Он долго пробыл в Риме (1403—1405) вместе с рав
ным 'ему по гению художником-скульптором Донателло, и там,
изучая римские архитектурные памятники, вычисляя, вымеривая,
взвешивая, докапываясь до фундаментов, стал постигать законы ар
хитектурной техники, угадывать и изучать пути, ведущие от зодче
ства к математике. Он же первый установил правила перспективы
в живописи, хотя картин не писал, а рисовал только схематичекие
пейзажи, служившие проверкою перспективных правил. Так как
и работы над проблемой перспективы вели к математике, то Брунел
леско вынужден был обратиться к изучению математики в ее чистом
виде, в объеме, значительно превосходившем то, что давалось обыч
ными «абаками», т. е. учебниками, содержавшими лишь основные
арифметические действия и первые правила геометрии. О/громную
помощь Филиппо, в то время уже немолодому, оказал в этюм еще
совсем юный математик Паоло Тосканелли, закончивший как раз
тогда свое математическое образование и ставший настоящим спе
циалистом в своей науке; он многому мог научить Брунеллеско, ни
когда не изучавшего математику сколько-нибудь систематически.
Тесная дружба, завязавшаяся между славным уже архитектором и на
чинающим ученым, бывшим почти на двадцать лет моложе, являет
ся фактом чрезвычайно важным. Вазари говорит, что Тосканелли

[ 162 ]