ИСТОЧНИКИ ТРАКТАТА «О ЗОДЧЕСТВЕ»

сделанных над христианскими базиликами Рима и Равенны. В кн. V,
продолжая сохранять язьпк античности, Альберти опысывает ряд
зданий, не имеющих параллели в античности. «Лагери жрецов» —
не что иное, как средневековые (монастыри, а находящиеся в них
«садики и лужайки» — те самые вир ид арии, которые поэтически опи
саны у Альберта Великого *. Когда Альберти говорит о здании се
ната и входе в сенат (стр. 149), то слова о «бессмысленном народе,
возбужденном каким-либо мятежным зачинщиком и угрожающем
отцам», сразу же переносят нас в круг собственных политических
размышлений Альберти, и «сенат превращается в итальянскую синь
орию.

Характерно, что все подобные после античные влияния идут, за
немногими исключениями, по линии непосредственного наблюдения
над архитектурными образцами. Если оставить в стороне роль после-
античньгх литературных источников, как посредствующих звеньев,
то, пожалуй, только в области науки мы встретимся с более глубо
ким влиянием средневековых произведений. Математические опре
деления в кн. I (стр. 24—25) восходят к Леонардо Пизанскому и
его «Практике геометрии» (1220). Упоминание об «Embada»
(стр. 335) имеет в виду сочинение испанского еврея Савасорды.
В «Математических забавах» влияние обоих сочинений особенно
сильно. Механические представления кн. YI, возможно, находятся
в зависимости от сочинений Бьяджо Пелакани (ум. 1416). Но если
в области механики и математики указанные произведения сыграли
для Альберти свою положительную роль, то в области медицины,
где так же несомненно влияние по с л ©античных произведений, сред
невековье сообщило трактату Альберти только местами архаиче
ский налет. Это особенно заметно в кн. X, где Альберти трак
тует о вюде и где архаизм физико-медицинских теорий рельефно
оттеняется упоминаниями о живой современности: о гидротехниче
ских сооружениях Ломбардии, или Галлии, как, антикизируя, вы
ражается Альберти.

И здесь мы можем пока только нащупать основные линии
влияния. Было бы в корне неправильно отстранять самую проблему
на том лишь основании, что отдельные ученые Запада делали иногда
из сопоставления ренессанса и «средневековья» реакционные выводы
ad maiorem medii aevi gloriam. Только механическое источниковеде
ние может за параллельными цитатами проглядеть то коренное раз
личие двух культур, которое с классической отчетливостью проведе
но Энгельсом¹, и только предвзятое убеждение может заставить
предпочесть целую культуру ради отдельных имен. Не забудем, что
освоение средневекового (так же как и античного) материала в эпо
ху ренессанса носило характер творческой переработки, а самое

16 [ 241 ]

¹

См. цитату в т. 1, стр. У—VI настоящего издания.