ПРИМЕЧАНИЯ

...написал так, что мы его не понимаем... — Интересен отзыв англичанина
Генри Уоттона (Wotton) в его сочинении «The elements of architecture» (London
1624. Цитируем по латинскому переводу в эльзевировском издании Витрувия
1649 г.): «Из итальянцев первые, прикоснувшиеся к Витрувию, были хорошими
грамматиками, но, как видно, математиками неопытными, а хорошие математики
были несведущими в грамматике, пока в доляшой мере то и другое не сочета
лось в лице флорентийца Леон-Баттисты Альберти, которого я считаю первым
ученым архитектором по ту сторону Альп. Однако он был более занят тем,
чтобы излагать собственные мнения, чем объяснять своего учителя» (стр. 3).

И не без слез видел я... — Ср. X, 1, стр. 340, абз. 1: «клянусь, я порой не
могу удержаться от вздоха» и т. д. Здесь следует напомнить об археологиче
ских разысканиях Альберти, в частности об «Описании города Рима», перевод
которого помещен в настоящем томе. О стихийном разрушении и расхищении
памятников в XV в. и раньше ср. F. Gregorovius, Geschichte der Stadt
Rom im Mittelalter. 2-te Aufl., 6. Bd., Stuttgart 1871, S. 681.

...совершенно погибнет. — Ср. о том же в посвящении Брунеллеско (стр. 25
настоящего тома).

...ты не откажешься назвать это латынью... — Вопрос о языке Альберти и
его стиле почти не разработан. Кроме отдельных замечаний Олыпки в его
«Истории научной литературы на новых языках» (руеок. пер. М.—Л. 1933—1934,
см. в т. I, в особенности стр. 55—58), главным образом интересующегося во
просом о формировании научного итальянского языка, интересные на
блюдения над стилем Альберти мы находим в не раз уже цитированной книге
Мишеля (стр. 119 и сл.), но опять-таки преимущественно основанные на италь
янском материале. Заметим кстати, что большое количество анаколуфов и сти
листических невязок нужно, повидимому, отнести за счет ошибок и опечаток.
Выдерживать их все в переводе значило бы сделать его совершенно неудо
бочитаемым.

Особого внимания заслуживает обилие hyperbate — сочетания двух сино
нимов или трех близких по значению слов, очень частого у Цицерона и приме
няемого Альберти в итальянских сочинениях так же, как в латинских. Ми
шель обращает внимание и на многочисленность повелительных форм: «сделай»,
«построй», «берегись», «помни» и т. п., характерных для Катона. (Об этом,
впрочем, говорил уже Гофман, стр. 42.) В сочинении Катона о сельском хо
зяйстве они мотивированы самой фо,рмой произведения:    советов и рецептов.

Они оправданы и диалогической формой книг «О семье». В трактате «О зодче
стве» они придают изложению оттенок наставительности и близости к читателю.

Со своей стороны, укажем еще на ассонансы и аллитерации: некоторые из
них отмечены в тексте нашего комментария. Стремление избежать повторения
одного и того же слова или даже слов одного корня в пределах периода—не
менее часто (ер., например, I, 7, стр. 25, абз. 1—2 или IX, 5, стр. 312, абз. 1:
«нарекли», «назвали», «наименовали»). О вреде этого красноречия для техни
ческой точности нам пришлось уже говорить раньше (см. примечание на
стр. 351). В эстетике эта стилистическая особенность создает необычайные
затруднения при переводе:    латинские    ornamentum, pulcher, decus, venustus,

forma соответствуют в русском языке словам одного корня — «украшение»,

[ 470 1