ЛЕОН-БАТТИСТА АЛЬБЕРТИ

острове, написал бы с лица таким, каким ieiro описывает Вергилий,
не изобразив прочие его члены столь же истощенными. Таким об
разом, надлежит, чтобы все члены отвечали определенному виду.
Кроме того, я хочу, чтобы члены соответствовали определенному
цвету, ибо человеку с лицом румяным, чистым и красивым тайка к
не пристало бы иметь чрудь и прочие члены некрасивые и гряз
ные. Итак, в композиции членов тела мы должны следовать тому,
что я говюрил о величине, назначении, виде и цвете.

Далее все должно отвечать достоинству. Было бы непристойным
одевать Венеру или Минерву в солдатский плащ, либо Марса или
Юпитера в женское платье. Древние -живописцы, изображая Кастора
и Поллукса, заботились о том, чтобы они выглядели братьями, но
чтобы в одном проявлялась его воинственная природа, в другом —
его ловкость, а Вулкана они делали так, чтобы под юдеждой была
видна его хромота. Так велико было у них стремление выразить на
Значение, вид и достоинство всего, что они изображали в живописи.

Далее следует композиция тел, в которой проявляются все за
слуги и всё дарование живописца и к которой относится многое из
•сказанного по поводу композиции членов тела. В истории тела дол
жны быть согласованы друг с другом как по величине, так и по
своим действиям. Было бы нелепо, если бы на картине, которая изо
бражает кентавров, -ссорящихся после пира, кто-нибудь из них при
такой суматохе заснул, нагрузившись вином. И было бы ошибочно,
если бы на одинаковом расстоянии один был больше другого или
если бы собаки были одного роста с лошадьми, или если бы, как
я .это часто вижу, человек был заключен в здание как в футляр,
в котором он и сидя едва помещается. Итак, все тела, как по своим
размерам, так и по своим действиям, должны подчиняться тому, что
происходит в истории. История заслужит твоих похвал и твоего вос
хищения, если она со всеми своими прелестями будет казаться на
столько нарядной и привлекательной, что порадует и взволнует вся
кого зрителя, ученого или неученого.

То, что в истории прежде всего доставляет нам наслаждение,
проистекает от обилия и разнообразия изображенного. Как в куша
ниях и в музыке новизна и обилие нравятся нам тем больше, чем
больше они отличаются от старого и привычного, ибо душа радует
ся всякому юбилию и разнообразию, — так обилие и разнообразие
нравятся нам и в картине. Я скажу, что та история наиболее бога
та, в которой перемешаны, находясь каждый на своем месте, стари
ки, юноши, мальчики, женщины, девочки, дети, куры, собачки, птич
ки, лошади, скот, постройки, местности и всякого рода подобные
вещи. И я буду хвалить всякое изобилие, только бы оно имело от
ношение к данной истории. Ведь бывает же, что щедрость живопис
ца вызывает особую признательность, когда зритель останавливает
ся, вновь и вновь разглядывая в'сё, что изображено на картине. Но
я хотел бы, чтобы обилие это было украшено некоторым разтаообра-

[ 48 ]