ЛЕОН-БАТТИСТА АЛЬБЕРТИ

что, когда в истюриги изображено лицо какого-нибудь известного и до
стойного мужа, то, хотя бы там были другие фигуры, гораздо более
совершенные и привлекательные по искусству исполнения, все же
известное лицо сразу привлечет к себе взоры всех смотрящих на эту
историю. Такая, видимо, сила заключается в том, что сделано с нату
ры. Поэтому всё, что мы собираемся написать, мы будем заимство
вать у природы и всегда будем выбирать самое красивое.

Смотри только, не делай, как многие, которые учатся рисовать
на маленьких дощечках. Я хочу, чтобы ты упражнялся в больших
рисунках, почти равных по величине тому, что ты срисовываешь, ибо
в маленьких рисунках легко скрадывается любая большая ошибка, но
малейшая ошибка прекрасно видна на большом рисунке.

Медик Гален пишет, что он в свое время видел вырезанного на
перстне Фаэтона, увлекаемого четверкой лошадей, узды, грудь и все
ноги которых ясно можно было различить. Однако пусть наши жи
вописцы предоставят эту славу резчикам гемм, сами же прогули
ваются по более обширным полям славы. Кто сумеет написать боль
шую фигуру, сумеет сразу легко изобразить и все эти мелкие вещи,
однако тот, кто приучил руку и глаз ко всяким крошечным узорам
и побрякушкам, легко ошибется в вещах большого размера.

Некоторые воспроизводят фигуры, взятые у других 'Живописцев,
и ищут в этом того признания, какое выпало на долю скульптора
Каламида, вырезавшего, как сообщают, две чаши, на которых он так
воспроизвел нечто уже до того сделанное З^нодором, что никакой
разницы между тем и другим нельзя было заметить. Однако наощи
живописцы 'будут, без сомнения, впадать в величайшие ошибки*, если
не поймут, что всякий, кто пишет, пытается представить тебе вещи
такими, какими ты можешь их видеть, нежно и правильно напи
санными самой природой на той завесе, о которой мы говорили вы
ше. А если тебе вее-таки хочется воспроизвести чужие В'ещи, ко
торые относятся к тебе терпеливее, чем живые существа, я пред
почту, чтобы воспроизводилась посредственная скульптура, чем пре
восходная картина, ибо от написанного ты ничего' не приобретешь,
кроме уменья передать сходство, тогда как от изваянного ты на
учишься ч сходству, а также знанию и передаче освещения. А для
^ого, чтобы прочувствовать освещение, очень полезно прищуриться
и зажмурить, глаз ресницами век, дабы света казались приглушен
ными и как бы написанными на сечении. И, пожалуй, полезнее бу
дет упражняться на рельефном, чем на нарисованном. Ведь, если
я не ошибаюсь, скульптура определеннее, чем живопись, и редко
бывает, чтобы кто-нибудь мог хорошо написать ту вещь, каждый
рельеф которой ему неизвестен, рельеф же легче найти в работе
над 'скульптурой, чем в работе над картиной. Этот довод должен
иметь силу, поскольку мы видим, что во все времена 'бывают скульп
торы посредственные, а что касается живописцев, то не встречается
почти ни одного, который в чем-либо не оказался бы 'смехотворным
и беспомощным.

[ 60 ]