— Как можно, ваша честь?
Лошади и так устали.
— Ничего, до дома осталось
совсем немного.
Кучеру уже и самому изрядно надоела дорога,
он и рад был поехать побыстрее, но
жалел лошадей. Поэтому он лишь сделал вид, что подгоняет их.
Но когда карета взобралась на вершину холма,
лошади почувствовали приближение
дома, и экипаж покатился быстрее.
Рене откинулся на спинку сидения и отодвинул
шторку.Пейзажи навевали приятные
воспоминания, и Рене прикрывал глаза, желая вернуться в прошлое.
Вот здесь он с отцом впервые выехал на охоту.
Вот в этом лесу он подстрелил своего
первого оленя и по этому поводу во дворце был устроен настоящий пир .
Карета мерно раскачивалась на рессорах,
крестьяне, завидев карету своего господина,
на короткое время отрываясь от работы, выпрямлялись и вновь склонялись, отдавая
дань
земле.
Повсюду высились только что сжатые снопы. По
дороге тянулись повозки, груженые
пшеницей. Потом потянулись виноградники.
Даже сидя в карете, граф Аламбер ощущал сильный
дурманящий запах зреющего
винограда. Урожай в этом году обещал быть хорошим, лоза, отяжелевшая от
винограда,
гнулась к земле. Тут и там виднелись женские фигуры с большими плетеными
корзинами.
Крестьянки выбирали спелые грозди.»Хорошее будет вино, — думал граф Аламбер, —
осень такая солнечная, и виноград уродился на славу».
Рене вновь выглянул в окошко, надеясь увидеть
свой родной дом.Среди желтеющих
деревьев лишь на мгновение мелькнул фасад здания и вновь все потонуло в золотой
листве. Колеса кареты шуршали по дороге. Лошади бежали резвее, в предчувствии
долгожданного отдыха и корма. Вот и ворота парка.
Здесь ничего не изменилось за время
отсутствия хозяина. Лишь только летняя зелень
сменилась желтизной и багрянцем осени. За окном кареты промелькнул огромный
старый
клен, несколько листьев сорвалось и полетело вслед удаляющемуся экипажу. Кучер
объехал большую круглую клумбу и остановился у парадного входа.
Граф еще не успел ступить на подножку, как
входная дверь распахнулась и к карете
устремилась радостно улыбающаяся Маргарита. Она бросилась на шею мужу, крепко
обняла его и прошептала:
— Ты почему так долго ехал?
Ее шепот отозвался щекоткой, и граф
улыбнулся.
— Я ехал как мог быстро.
Посмотри на лошадей.
— Но все равно, наша разлука была такой долгой!
Мне кажется, что прошла целая
вечность с того времени, как ты отправился в Париж.
— А где Констанция? —
спросил он, немного отстраняясь от жены и заглядывая ей в
глаза. — Почему она меня не встречает?
— Она сегодня провинилась и
теперь спит.
— Я хочу увидеть ее прямо
сейчас, — сказал Рене.
— Нет, лучше подожди, пусть
она проснется, у нее был трудный день.
— А что случилось? —
насторожился Рене, но перехватил улыбку жены.
— Я, наверное, испугалась
куда больше, чем сама Констанция. Представляешь, она
спряталась, и мы битый час не могли ее найти. А потом оказалось, что Констанция
забралась в пристройку дома садовника, в ту, где он хранит семена и
инструменты, и
уснула. Представляешь, мы ее везде искали, перевернули весь дом, подвалы,
чердак, а она
спала безмятежно, как ангел.
Рене отдал слугам приказание, чтобы выгрузили
багаж, а сам взял небольшой сундучок
и понес его в дом.
— Рене, что там такого
ценного? Почему ты не можешь доверить его другому?
— Потому что, дорогая, его
доверили мне. И я поклялся не отходить от него ни на шаг.
— Неужели, дорогой, ты
опасаешься кого-либо у себя дома?