Но солдаты не обращали на крики никакого
внимания. Они поглядывали на своего
офицера, а тот, махнув рукой, бросил:
— Продолжайте обыск!
Он был абсолютно уверен, что мятежник,
которого они ищут, находится где-то в доме,
ведь ему некуда податься в этих краях, кроме как к сестре.
Филипп стоял, опустив руки, и угрюмо смотрел
на все происходящее.
Солдаты привычно занимались своим делом. В их
действиях не было ни злости, ни
радости, они особенно не усердствовали, но пытались делать вид, что старательно
выполняют приказание офицера.
Филипп, повернув голову, покосился и посмотрел
на карету, запряженную четверкой
лошадей, и увидел крючковатый профиль. Это был судья Молербо, который в свое
время
вел дело об убийстве его отца Роберта Абинье. И Реньяры были оправданы.
Неизвестно,
каким способом им удалось оправдаться: может быть, подкупом, может быть,
посулами, а
может быть угрозами. Но это не меняло дело. Филипп Абинье все равно презирал
судью
Молербо.
Тот мизинцем опустил штору, и она скрыла
его.»Так вот кто это все затеял!» —
подумал Филипп. Наконец, все солдаты собрались во дворе. Офицер постучал
пальцем.
Дверь кареты приоткрылась.
— Господин судья, мы никого
не нашли.
— Плохо искали! — рявкнул
судья Молербо и захлопнул дверь.
Офицер вновь открыл дверь кареты.
— А может быть, его кто-нибудь предупредил и
он опять убежал? Этот Марсель
изрядная бестия и поймать его будет не так-то просто.
— Да, я знаю, я уже целый
месяц за ним охочусь, — он крючком согнул указательный
палец и поманил Филиппа к карете.
Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока
ствол пистолета не подтолкнул его в спину.
Голос судьи разительно изменился, он стал
елейным и даже немного заискивающим:
— Садись, садись в карету,
мы с тобой немного прокатимся.
Филипп посмотрел на мать, на сестру, не
решаясь ступить на подножку кареты.
— Оставьте моего сына в
покое! Что он вам сделал? Он ничего не знает, ничего, он еще
очень молод!
— Не беспокойтесь, мадам, —
ласково сказал судья Молербо, — я не причиню зла
вашему ребенку, тем более, он и мне очень нравится. Садись!
Филиппа больно задело слово»ребенок», ведь он
считал себя настоящим мужчиной.
Да он и был таким. Все хозяйство держалось на
его плечах, и семья Абинье не
разорилась только благодаря стараниям Филиппа.
Он сел в карету, стараясь держаться
независимо и гордо. Судья дал указание, кучер
натянул вожжи и карета, плавно покачиваясь на рессорах, выехала со двора. Отряд
солдат
во главе с офицером сопровождал карету.
— Верните, верните мне
моего сына! — слышался крик мадам Абинье.
Но никто не обращал внимания на стенания
пожилой женщины. Судья Молербо
недовольно поморщился. Он поправил свой аккуратно завитой парик и почесав ука —
Зательным пальцем нос, подмигнул Филиппу так,
словно они были давними друзьями
и их связывала какая-то тайна.
— Ты смелый и честный
парень, мне очень нравится твое открытое лицо и думаю, ты
поможешь правосудию.
Филипп почувствовал, как по спине двумя
струйками побежал холодный пот, но его
лицо осталось непроницаемым.
Он прекрасно знал, о чем сейчас попросит
судья. Но разговор повернулся совершенно в
другое русло.
— Говорят, Филипп, Реньяры
никому не дают покоя. Я вспоминаю то дело и теперь,
честно тебе признаюсь, сожалею, что оправдал тех головорезов.