—    Пустите его! Пустите, он ни в чем не виноват!

—    Уйди! — мрачно сказал Виктор и захлопнул ставни.

—    Кто это такой, посвети ему в лицо! — обратился он к одному из бандитов.

Но ему показалось, что тот действует слишком медленно. Он схватил фонарь сам и
направил желтый свет в лицо Филиппу.Радостная улыбка появилась на лице Виктора
Реньяра.

—    О, да это сам Филипп Абинье решил наведаться к нам в гости! Но, наверное, он
заблудился где-то по дороге и поэтому приехал так поздно. Наверное, ты хотел
встретиться со мной, но перепутал окна и попал к моей кузине?

Наемники громко хохотали, глядя на беспомощного Филиппа. А что он мог сделать
против дюжины вооруженных людей? Тем более, его руки были связаны за спиной.
Дерзить Виктору он тоже не хотел, потому что чувствовал себя виноватым из-за того, что
проник тайком в дом своих врагов и не имел права рассчитывать на пощаду. Он сам знал,
на что шел, направляясь к Констанции.

—    Что тебе, Филипп, понравится больше, выбирай — или я пущу тебе пулю в лоб или
вздерну на этом клене?

—    Не надо. — единственное, что смог сказать Филипп.

—    Ах, ты боишься умереть, боишься смерти?

—    Нет, не боюсь! — громко сказал Филипп Абинье, он не столько боялся за себя и
свою жизнь, сколько за Констанцию. Он понимал, что она сейчас, прильнув к щели ставни,
следит за всем, что происходит во дворе, слышит каждое слово.

—    Так ты, значит, не боишься смерти?

—    Нет, не боюсь, Виктор.

—    Хотя, к чему мне спешить? — задумался Виктор и, откинув со лба мокрые пряди
спутанных волос, потряс головой. — Освобождать тебя никто не приедет, а расправиться
с тобой я смогу завтра, тем более, мне очень хочется посмотреть, как ты будешь корчиться,
как еще на одного врага нашего рода станет меньше. Твоя мамочка, наверное, будет
убиваться и горько рыдать и вновь начнет обвинять

Нас, что мы снова убили кого-то из Абинье, причем абсолютно невиновного, —
фиглярствуя, заговорил Виктор.

Хмель понемногу возвращался к нему и туманил взор.

—    И все будут говорить, что мы тебя убили на твоей земле, ворвались в твой дом, а ты,
Филипп, ни о чем не подозревал, вел себя мирно. И надо же было такому случиться!
Какие эти Реньяры кровожадные мерзавцы! Как им нравится убивать невинных людей!
Это они по ночам лезут в чужие дома, зарятся на чужое добро, крадут, сбивают с
истинного пути чужих девушек.

—    Хватит! — сказал Филипп.

—    Ах, тебе не нравится такой разговор! Ну конечно же, ты честный человек, а я, —
Виктор ткнул себя пистолетом в грудь, — вор, мошенник и мой дядя — мятежник,
которого разыскивают по всей округе королевские солдаты и сам судья Молербо. Заприте
этого вора и мерзавца в сарай!

Двое бандитов схватили Филиппа и волоком потащили к пристройке с зарешеченными
окнами. Один из бандитов открыл тяжелую дверь, а второй пинком втолкнул в темную
сырую комнатенку пленника. С писком разбежались крысы, и Филипп упал на мокрую
истлевшую солому.»Как же я так оплошал! — подумал Филипп. — Да и мать с сестрой
будут волноваться, не будут всю ночь спать, а будут думать, куда же я запропастился. А
Марсель, чего доброго, возьмет свою кожаную сумку с пистолетами и отправится на
поиски. И если он погибнет, я этого себе никогда не прощу!»

Филипп прислонился к шершавой скользкой стене, проклиная то мгновение, когда ему
пришла в голову мысль поехать к дому Реньяров.»Каково же сейчас Констанции? —
подумал Филипп и тут же в голосе мелькнула другая мысль. — Мой конь, он скорее всего
вернется домой и будет жалобно ржать посреди двора. Мать, сестра и Марсель выйдут во