настороженно прислушиваясь к звукам.»Ну где же, где же мой сын?» — думала
Этель.»Что с братом? Он никогда так долго не отсутствовал» — переживала Лилиан.

Только теперь она поняла, как любит брата, как ей, девушке, тяжело без него.

А Марсель Бланше сидел, втянув голову в плечи. Он смотрел на свои сжатые кулаки и
проклинал себя за то, что не удержал Филиппа, за то, что не помешал окрепнуть чувствам
своего племянника.»Это не может быть любовным свиданием, — думал Марсель, —
скорее всего, с Филиппом что-то случилось. И скорее всего, мне

Придется вызволять его из беды, конечно, если еще парень жив».

Вдруг Этель встала из-за стола и, отвернувшись к окну, сказала:

—    Я уверена, что Филипп жив. Мое материнское сердце подсказывает — он жив. Ведь
я не могу ошибиться, ведь я помню тот день, когда убили Робера. Я тогда готовила рыбу,
я чистила форель и вдруг мое сердце дрогнуло и остановилось. Я порезала палец и
странное дело — из него не потекла кровь. А когда сердце вновь начало биться у меня в
груди, кровь из небольшой раны хлынула так сильно, будто пуля вонзилась мне в сердце,
а не Роберу.

—    Успокойся, сестра, — из-за стола выбрался Марсель, он положил свои сильные руки
на хрупкие плечи пожилой женщины, — успокойся, я думаю, все будет хорошо, — сам не
до конца веря в свои слова, произнес Марсель.

—    Мама! Мама, я так люблю Филиппа! — закричала Лилиан и тоже бросилась к
матери.

Несколько мгновений они так и стояли втроем, молча. А за окном шумел ветер,
скрипел ставень и жалобно выли псы.

—    Да что это такое! — вдруг сказала Этель. — Почему мы сидим в тепле и ничего не
предпринимаем? Марсель, ты должен отправиться на поиски.

—    Куда?

— Не знаю, не знаю, — негромко сказала женщина, — но где-то же Филипп должен
быть!

—    Не стоит волноваться, Этель, рассветет, и я двинусь на поиски.

—    Да! Да! Скорее бы кончилась эта проклятая ночь, скорее бы кончился этот дождь и
перестали выть псы! Я знаю, где мой сын, — вдруг сказала Этель.

Лилиан вопросительно посмотрела на мать, так и не понимая, почему же та, зная, где
находится ее сын, ничего не говорит.

Мать покачала головой.

— Его схватили Реньяры. Его схватили Реньяры, — еще раз повторила Этель, — я в
этом уверена.»Возможно» — подумал Марсель Бланше, но ничего не сказал, продолжая
сжимать вздрагивающие плечи сестры.

На рассвете старый Гильом Реньяр позвал слугу. Тот тихо вошел в комнату своего
господина.

—    Слушаю вас.

Старик протянул руку, указывая на стул.

—    Вам плохо?

—    Пить, — бросил Гильом.

Слуга наполнил чашу питьем, и старик мелкими глотками осушил ее до дна.

—    А теперь помоги мне одеться. Слуга взял с кресла халат и уже подошел к постели,
как Гильом Реньяр его остановил:

—    Нет, не халат.

— А что господин желает надеть? Старик указал рукой на черный шкаф, стоящий в
углу спальни. Слуга подбежал к шкафу и открыл его.

—    Я хочу одеться как подобает господину. И причеши меня.

Превозмогая слабость, с помощью слуги Реньяр оделся. Сверкали начищенные
пуговицы, на груди камзола сверкала цепь. Пепельные, обычно растрепанные волосы
были причесаны. Старик уселся в резное кресло и приказал: