Ее поддержала Лилиан.

—    Как тебе не стыдно!

—    А что я такого сказал, — пожал плечами месье Бланше, — всякое может случиться,
ведь пуля не выбирает, хороший человек или плохой, любит он или ненавидит, верит он в
бога или же нет. Я знал людей, которых считал святыми и многие из них погибли, а
отъявленные мерзавцы продолжают жить. Так что, все может случиться, и если я в чем-
нибудь виноват перед вами, заранее прошу прощения, ведь другого случая извиниться
может и не представиться.

Не слишком-то веселые слова возмутили Этель.

—    Марсель, если ты сейчас же не замолчишь, я выставлю тебя на улицу, как делала в
детстве. Марсель расхохотался. — Сестра, ты совсем не изменилась и если бы не седые
волосы, я сказал бы, что тебе сейчас лет пятнадцать.

Мадам Абинье смутилась.

—    Филипп, — обратился Марсель к своему племяннику, — твоя мать всегда была
ужасно строгой. Но единственное, чего она никогда не делала — это не сплетничала и не
предавала меня, хотя возможностей наябедничать родителям у нее было предостаточно.
Да и я, в свою очередь, старался оберегать сестру и теперь могу признаться, что был
против ее брака с Робером. Это потом мы с ним сдружились и полюбили друг друга, а
вначале мне было страшно отдавать свою сестру в руки угрюмого Робера.

—    Марсель, если ты не замолчишь, то я точно выставлю тебя на улицу!

Что ж, я с удовольствием бы подышал свежим воздухом, здесь довольно душно. Но и
за дверью вскоре будет жарко.Лилиан убирала посуду со стола, прислушиваясь к
разговору дяди и матери.

Филипп подвинул свое кресло и взял Констанцию за руку. Маленькая ладонь девушки
почти полностью исчезла в руке Филиппа Абинье.

—    Ты такая хрупкая, — сказал Филипп, — я боюсь за тебя, Констанция.

—    А я боюсь за тебя, хоть ты и такой мужественный.

Марсель Бланше распахнул дверь и стал в проеме. Заходящее солнце бросило свои
прощальные лучи на начищенный ствол пистолета.

—    Хороший вечер, даже умирать жалко, — вполголоса произнес Марсель Бланше, как
бы обращаясь к самому себе, и скорбно улыбнулся.

Он один из всех, наверное, понимал всю серьезность их положения. Марсель Бланше
долго смотрел на то, как медленно закатывается солнце, как облака, окрашенные в
розовое, постепенно теряют свои краски, как весь мир становится темным и сумрачным. И
только в небе, как осколки зеркала, вспыхивают звезды.

И Марсель подумал:

«Может быть, я смотрю на звезды в последний раз. Может быть, я больше никогда не
увижу этот гигантский ковш и эту яркую звезду, которая всегда остается на одном месте,
что бы ни происходило в мире. Люди умирают и рождаются, влюбляются и бросают друг
друга, а она неподвижно застыв на небосклоне, смотрит на них своим единственным
равнодушным глазом.

Уже совсем стемнело и даже холмов не было видно, они слились с темным небом. И
только по звездам можно было определить, где начинается небо, а где находится земля.

Вдруг Марсель Бланше напрягся и приложил ладонь к уху, прислушался.

— Едут! — коротко сказал он, отходя от двери. Филипп тут же подошел к нему, и
мужчины вдвоем принялись укреплять дверь дубовыми распорками.

—    Скорее! Скорее наверх, на второй этаж, — сказал Марсель и, схватив со стола ружье
и два пистолета, быстро поднялся по лестнице.

Следом за ним вбежал и Филипп, он тоже нес два пистолета и ружье.

Мужчины приникли к окнам.

Раздался топот, и они увидели несколько ярких пятен.