— Но бедная женщина восприняла их как нечто ужасное. И знаешь, что меня
насторожило?

—    Что?

—    В письме была приписка не разглашать имени писавшего, вернее, писавшей.

—    И ты, конечно же, Анри, решил, что это я.

—    Я в этом уверен.

— Да, это я написала письмо, — виновато вздохнула Констанция Аламбер, — и
надеюсь, ты догадываешься, зачем?

—    Зачем же?

—    Чтобы ускорить развязку твоей затянувшейся любви с Мадлен Ламартин. Это
письмо или подтолкнет ее испытать неведомое ей доселе счастье быть с мужчиной,
сумевшим соблазнить двести женщин к двадцати двум годам, или же, если она в самом
деле любит своего мужа, начнет избегать тебя.

—    Я бы мог понять тебя, Констанция, если бы Мадлен отбила у тебя любовника, но ты
же равнодушна ко мне.

—    У меня в этом деле есть свой интерес.

—    Ах да, Эмиль де Мориво. Как же ты можешь простить подобную обиду?! Он
собрался жениться, не испросив у тебя согласия. Но ты же ему не мать и даже не сестра.

—    Это было подлостью с его стороны. Он приходил ко мне и не сказал даже ни одного
слова. А я как дура встречалась с Франсуазой. Они все знали, что происходит. А я-то даже
не догадывалась. А твоя престарелая родственница не скучает без тебя?

—    Я бы попросил тебя, Констанция, не шутить по этому поводу. У нас очень нежные
чувства друг к другу.

—    Я смотрю, Анри, о чем бы мы не заговорили, всегда начинаем ссориться. Ведь мы с
тобой друзья, хоть ты и не хочешь помочь мне.

Анри внезапно толкнул Констанцию и отскочил в сторону. Та глянула на него и
рассмеялась. Настоящий мальчишка, собравшийся играть в пятнашки.

—    Неужели, Анри, ты, возмужав, не забыл наши детские игры?

—    Вся жизнь игра, — Анри пожал плечами.

— А вот я уже не так легка на подъем. Мне не хочется играть и, наверное, вскоре я
заживу по-настоящему.

—    А хочешь, мы с тобой сыграем, Констанция?

—    Как?

—    Если ты отгадаешь слово, загаданное мною, то я, возможно, выполню твою просьбу.

—    Возможно или выполнишь?

—    Выполню.

—    Когда?

—    Лишь только пойму, что Мадлен готова стать моей.

—    Тогда начнем, на это уйдет не много времени.

—    Итак, ты можешь спрашивать меня о чем угодно, а я буду отвечать тебе, да или нет.

Констанция, не задумываясь, спросила.

—    Это живое?

—    Нет.

—    Мы его сейчас видим?

—    Нет.

—    Но оно есть в имении мадам Лабрюйер?

^{—    Да}.

—    Оно большое?

^{—    Да}.

—    Это предмет?

—    Нет.

—    Это есть у меня?