— Как я была глупа, как обманывала себя,
уверяя, что не люблю тебя, — причитала
Мадлен, целуя Анри в лоб, в щеки, в глаза.
— Я думаю, Мадлен, тебе
нужно отправить слуг, иначе они узнают о моем приезде и
потом расскажут твоему мужу.
— Я не хочу думать об этом.
— Мадлен, я тебя прошу.
— И не говори, я сейчас
яижу только тебя одного и никого больше не существует в
мире.
Анри схватил Мадлен за плечи и легонько
встряхнул.
Думай, что говоришь, ты должна отправить слуг
и только тогда мы останемся с тобой
вдвоем.
Хорошо, если ты просишь об этом. Мадлен,
глядя перед собой почти безумными
влюбленными глазами, двинулась к лестнице. Она позвала служанку и, ничего не
объясняя, сказала:
— Ты свободна на два дня. Передай остальным
слугам, что они тоже могут быть
свободны.
— Но, мадам. сейчас идет
дождь и, может быть, стоит распаковать ваши вещи?
— Я хочу побыть одна, —
глядя поверх головы горничной, сказала Мадлен, —
оставьте меня.
Ничего не понимающая горничная спустилась в
кухню.
— Как жаль, — обратилась
она к Жаку, — моя госпожа отправляет всех слуг домой. И
взбрело же ей в голову остаться одной!
Жак изобразил на своем лице полное
недоумение.
— Жаль, красотка, что
придется уходить.
— Но мы можем пойти ко мне,
— предложила девушка, — я снимаю комнату в
подвале. Господин прокурор мне неплохо платит, и я могу себе это позволить.
Жак с досадой заскрежетал зубами. Он с
удовольствием бы отправился вместе с
молоденькой девушкой, но его присутствие требовалось здесь. Должен же кто-то
присматривать за лошадьми, должен же кто-то носить дрова, должен же кто-то, в
конце
концов, присматривать за хозяином и следить за улицей. Неровен час,
Вернется муж, и тогда придется убегать. В этом
смысле Жак был сама осторожность.
Еще ни разу виконту не довелось лицом к лицу встретиться с мужем какой-нибудь
из
своих любовниц. Жак всегда заблаговременно предупреждал его, и у виконта
оставалось
немного времени, чтобы одеться и спуститься через окно на улицу.
Горничная никак не могла понять, почему это
Жак вдруг охладел к ней.
Вскоре они уже оказались на улице перед
воротами дома окружного прокурора.
Вы даже не проводите меня до дома? — спросила
девушка.
Нет, я должен спешить.
Но мне показалось, вы никуда не спешили и
хотели лишь обогреться, переждать дождь?
Жак с тоской посмотрел на двух лошадей — свою
я его хозяина — мокнущих у
коновязи на противоположной стороне улицы.
— Я обещаю, — поклялся Жак,
— как только у меня появится время, мы обязательно
встретимся.
Девушка презрительно фыркнула и даже не
попрощавшись, пошла по мокрой мостовой,
демонстративно не прикрываясь от дождя.
Жак дождался, когда дом покинут и остальные
слуги, потом отвязал лошадей и завел
их в конюшню. Лошади жадно рванулись к еде и, утолив первый голод, принялись
жевать
овес. Таким спокойствием веяло от уставших животных, что Жак даже
расчувствовался.
Он подошел к лошади Анри и потрепал ее по
гриве.
— Ой, хитер наш хозяин,
хитер! — сказал он, заглядывая в глаза лошади. — Всегда
говорит:» Жак, сделай то, Жак, сделай другое «, но никогда не спросит:» А ел ли
ты, Жак?
А выспался ли ты?«Ой, хитрый наш хозяин, хитрый.