— Но боже мой, Анри, ты бы
еще взял с меня расписку, а потом представил ее в суде.
А чтобы потом не было никаких сомнений в том, что я вернула долг, суд назначил
бы
несколько свидетелей, по одному на каждый угол кровати. Неужели ты надеялся на
это?
— Нет, Констанция, я
надеялся на твою порядочность и если бы не твое обещание, я
никогда не осмелился бы приблизиться к Колетте. Констанция, но неужели не
помнишь,
ты умоляла меня, и я пошел на это почти преступление только ради тебя.
— Я ничего не помню, —
беспечно воскликнула Констанция Аламбер, — и
пожалуйста, перестань мне напоминать об этой глупой шутке.
— Шутке?
— Да, шутке.
— Ты в этом уверена?
— Абсолютно.
— Жаль, что я в самом деле
не взял с тебя письменного обещания, — глаза Анри стали
холодными, а руки задрожали, он не любил, когда с ним обращались подобным
образом и
выставляли дураком. — Ты проиграла, Констанция, и должна держать передо мной
ответ! — уже почти кричал Анри.
— А я ничего не помню, —
Констанция зло поджала губы.
— Ах, не помнишь!
— Да, не помню.
Ну тогда я должен тебе сказать, Констанция,
что ты проиграла.
— Проиграла что?
— Пари.
— Меня это не интересует.
— А меня интересует! — Анри
был вне себя от ярости, он вскочил с кресла и подбежал
к Констанции.
Та скрестила на груди руки и высунула кончик
языка.
— Ты не права, Констанция,
нельзя бросать слов на ветер и за свои поступки следует
отвечать.
— Забудь о моих словах,
Анри.
— Ты не имела права так
поступать, ведь я на что-то надеялся.
— И зря.
— Ты лгунья! — закричал
Анри, хватая Констанцию за плечи.
— Забудь об этом, Анри, все
это глупая шутка и не более. И пожалуйста, оставь меня.
Она уперлась своей маленькой ладонью в грудь
Анри и попыталась оттолкнуть его. Но
тот вцепился в ее плечи и принялся трясти.
— Так ты согласишься или
нет, подлая обманщица?
— Не кричи на меня, Анри, —
сама повысила голос мадемуазель Аламбер.
Тот опомнился, разжал пальцы.
— Ты сама, Констанция,
просила меня совершить это и теперь я вынужден проклинать
себя, ничего не получив взамен. Ты играешь чужой репутацией, но не можешь
поступиться своей.
Немного походив по комнате, Анри несколько
успокоился и сел в кресло. Он тяжело
дышал, с ненавистью и в то же время с вожделением глядя на Констанцию.
А та, словно бы нарочно, опустилась немного
ниже в своем плетеном кресле так, что
вода стала доходить ей до груди, а недалеко от края ванны показались ее голые
колени.
— Анри, только что ты
говорил со мной как самый настоящий муж, — в это слово
было вложено столько презрения, что наверное, большего ругательства дда
Констанции и
не существовало.
Анри почувствовал это презрение и сразу же
отнес его на счет всех мужчин сразу.
— Подлей, пожалуйста, Анри,
мне немного горячей воды, ведь мне не хочется, чтобы
Шарлотта видела твое искаженное злобой лицо. Она черт знает что может подумать
о нас!
Анри, еле сдерживая злость, медленно принялся
лить горячую воду в ванну.