Поль, зная о подвигах хозяина этого дома, не
преминул воспользоваться случаем и,
дождавшись, когда виконт на минуту покинул гостиную, заглянул в спальню.
— Шарль, иди сюда,
посмотри, какая у него кровать! Шарль колебался недолго и
вскоре его всклокоченная голова всунулась в приоткрытую дверь. Губы грузчика
расплылись в сладкой улыбке.
— На такой кровати, Поль, и
я не дал бы промаху.
— Тебя прежде нужно помыть,
— ответил довольно брезгливый для рыночного
грузчика Поль.
— Не знаю, как тебе, —
отвечал его приятель, — а мне нравятся грязные женщины. Не
люблю, когда они пользуются какими-нибудь снадобьями, чтобы перебить запах.
— Не снадобьями, а
благовониями, — поправил более осведомленный в таких делах
Поль.
— А по мне все равно. Все,
что не пахнет здоровым телом, пахнет лекарством.
Тут взгляд Шарля привлекла маленькая фигурка
богини любви, стоявшая на ночном
столике.
— Покарауль здесь, —
попросил он Поля, а сам на цыпочках двинулся в глубь спальни.
— Ты что, хочешь украсть? —
забеспокоился Поль.
— По-моему, хозяин нам
заплатил не слишком много, — отвечал Шарль, подбираясь к
скульптурке, и маленькая серебряная фигурка тут же исчезла в его лапище.
— Зачем тебе она? —
недоумевал Поль, разглядывая миниатюрную скульптурку,
изображавшую обнаженную женщину.
— Подарю какой-нибудь
красотке. Смотри-ка, как настоящая! — как ребенок
радовался Поль, ковыряя округлые формы скульптурки грязным ногтем.
Шарль забрал свою добычу.
— Еще испортишь.
— Да нет, Шарль, я никогда не был груб с
женщинами, это после тебя они вечно
жалуются.
— А после тебя они знаешь
на что жалуются? — тут же парировал Шарль, вогнав Поля
в краску. — После тебя они приходят ко мне, и я даю им то, чего ты не смог
дать.
— Да ладно тебе, Шарль,
прячь скульптурку поглубже, а то придет виконт и застанет
нас на месте преступления.
— А ты, Поль, не хочешь
чем-нибудь разжиться?
— Нет.
— Почему?
— Я впервые в жизни
почувствовал себя благородным человеком. Ну неужели, Шарль,
ничего не проснулось в твоей душе, кроме как украсть голую бабенку?
Шарль при этих словах запустил руку в карман
и погладил отполированное серебро
скульптурки.
— Я и так чувствую себя
благородным человеком всю жизнь, от самого рождения.
— А я ощутил это только
сегодня. Надо же, меня выбрал своим секундантом сам
виконт Лабрюйер! Он не доверяет никому — ни маркизам, ни баронам, ни графам.
Наверное, предложи ему сам король быть секундантом, он, наверное, выбрал бы
тебя и
меня. Подобные мысли возвышают меня в собственных глазах.
Лицо Поля сделалось более одухотворенным, и
он уже чувствовал себя в богатой
гостиной хорошего дома вполне раскрепощенно. Но достаточно оказалось одного
взгляда
в зеркало — и ту же спесь слетела с Поля, как будто ее сдуло ветром.
— Да, — пробормотал он, — как
хорошо, что у меня нет дома подобной штуки,
глянешь — и все настроение испортится.
В гостиную поднялся Жак, неся перед собой
плетеную корзину с бутылками вина. На
локте у него болталась вторая корзина, полная всяческой снеди.
