—    Как я не приказывал?! — громогласно кричал король. — Я сто раз говорил тебе об
этом и если еще раз ты наберешься наглости и ослушаешься своего короля, то будешь
наказан самым жестоким образом! Пойдешь служить в армию, пойдешь служить простым
солдатом, и там ты узнаешь, как не выполнять приказания короля!

—    Все будет исполнено, ваше величество, — оправдывался слуга, бросаясь выполнять
приказание.

—    Стой! — кричал ему вслед король. Слуга оборачивался и кланялся.

—    Да что ты кланяешься как болван!

—    Я слушаю, ваше величество.

—    Пошел вон!

Слуга пятился, покидая дворец. Констанция, слыша, как король распекает своих слуг,
злорадно улыбалась.

—    Ты скоро сойдешь с ума — и дорого тебе обойдется власть надо мной. Я превращу
тебя в простую марионетку.

Но говоря и думая это, Констанция чувствовала жалость к королю, ведь она прекрасно
понимала, что этот большой и сильный человек болен, и его болезнь называется любовью.
Конечно, ей как всякой женщине льстило, что ее так горячо любит король, но она не
могла исправить саму себя, не могла исправить свой характер и полюбить в ответ на
любовь. Ее сердце оставалось холодным, хотя тело любило короля, любило

Его страстные ласки, его неистовство. А вот душа и разум не могли с этим смириться.

Однажды, во время чаепития, когда король Витторио и Констанция сидели на веранде
загородного дворца в Риволи, король отставил чашку и ласково взглянув на Констанцию,
спросил:

— Дорогая, ты себя хорошо чувствуешь? Констанция в ответ только пожала плечами,
не проронив ни слова.

—    Так ты не ответила, — более настойчиво сказал король Витторио и дал знак слуге,
чтобы тот удалился.

Когда слуга скрылся, король Витторио взял Констанцию за руку.

—    Неужели ты всегда будешь так холодна ко мне? Констанция вновь пожала плечами.

—    Не знаю, не знаю, может быть, пройдет время и что-нибудь изменится.

—    Но почему ты такая?

—    А почему ты такой? — вопросом на вопрос ответила Констанция.

— Я — потому что люблю тебя, люблю, я уже потерял голову, обезумел от любви,
неужели тебе это не ясно?

—    Возможно, и ясно, но все равно это ничего не меняет, — Констанция золотой
ложечкой помешивала уже давным-давно остывший кипяток.

—    Может быть, что-нибудь еще? — перевел на другую тему разговор король и, подняв
блюдо с разнообразными пирожными, предложил Констанции.

Та посмотрела на угощение, потом в глаза Витторио и взяла пирожное.

— Если ты еще чего-нибудь хочешь, то только попроси, — сказал король Пьемонта
Витторио, глядя в глаза Констанции. Та покачала головой.

—    А мне нужен сын, — вдруг сказал король. Рука Констанции с поднесенным ко рту
пирожным застыла в воздухе.

—    Сын?! — как бы не поверив, переспросила женщина.

—    Да, да, сын, — быстро заговорил король.

—    Но ведь он будет незаконнорожденным, — скептично усмехнулась женщина.

—    А мне плевать, я могу сделать его принцем, — король поставил блюдо с пирожным
и опустив локти на стол, оперся на кулаки, продолжая неотрывно смотреть в глаза
Констанции.

—    А если родится дочь? Король улыбнулся.

—    Я думаю, будет сын. Констанция усмехнулась.