— А много ли здесь осталось того, что еще не уничтожено? — произнес король,
пристально глядя в глаза Констанции, — как ты думаешь?

Констанция вздрогнула, явно не ожидая подобного.

— Может быть, мне очень нужна эта война. — задумчиво произнес король
Витторио. — Они ждут твоего решения, — улыбнувшись сказал Витторио.

—    Нашего решения, — поправила Констанция.

—    Я очень рад, дорогая, поделиться с тобой, по крайней мере, хотя бы своей властью.

Констанция уже не смотрела в лицо Витторио, понимая, что на этот раз он поступит

так, как считает нужным и поэтому она смотрела во двор, где стояли кареты министров и
советников.

—    Может быть, это сражение нас объединит, — тоже как бы сама себе сказала
Констанция.

—    Ты думаешь? — спросил король Витторио. Констанция пожала плечами.

—    Тогда подписывай, — и Констанция покинула балкон, но в двери вдруг
остановилась и негромко произнесла. — Ты, Витторио, воюешь не с Францией, ты
воюешь со мной.

Король ничего не ответил на это красноречивое замечание, ведь он понимал, что на
этот раз правда на стороне Констанции и ее слова не далеки от истины.

Совещание закончилось. Министры, явно не удовлетворенные решением короля,
покинули дворец в Риволи.

А король Витторио, не находя себе места, метался из одного зала в другой. Констанция
закрылась в своей спальне.

Король несколько раз подходил к двери, дергал за ручку:

—    Констанция, открой, я тебя прошу, я тебе приказываю! Но в ответ была тишина, и
король, раздосадованный и злой, отходил от двери.

Констанция понимала, что война, которую объявил Пьемонт — результат не трезвого
расчета, а мгновенной вспышки, результат злобы и желание Витторио доказать ей свою
власть. Она злилась насаму себя, злилась на Витторио и в то же время прекрасно
осознавала, что изменить решение короля она не в силах.

Наконец, Витторио не выдержал. Отойдя на несколько шагов от двери, он разбежался и
ударил в нее плечом. Замок хрустнул, и король вошел в спальню.

Констанция обернулась, но ничего не сказала.

—    Я здесь, — сказал Витторио.

—    Я вижу, но неужели для этого надо было ломать дверь?

—    Если бы ты не закрывалась, я бы ее не ломал.

—    Но это вынужденный поступок.

—    И кто же тебя вынудил?

—    Ты, — бросила Констанция.

Она подошла к зеркалу и, открыв шкатулку, вынула из нее свой фамильный медальон с
огромной жемчужиной и гербом графов Аламбер. Она щелкнула замочком, затем открыла
его и, надев медальон себе на шею, залюбовалась на свое отражение.

Король Витторио рухнул на постель, оперся на подушку и следил за каждым
движением своей возлюбленной. Он нервно покусывал губы, сжимал ладонями виски, по
его бледному и угрюмому лицунетрудно было догадаться, какие мысли обуревают короля.

Он сбросил парик и, вскочив с постели, подошел к Констанции. Она следила за ним,
глядя в большое зеркало. Король подошел к Констанции и прикоснулся пальцем к
огромной жемчужине. Констанция вздрогнула.

Король сжал ее плечи и резко развернул к себе лицом.

— Ты думаешь о нем? — глядя на медальон, на сверкающую жемчужину, произнес
король.

— Какая разница, о чем я думаю? — холодно ответила Констанция, пытаясь сбросить
руки короля и высвободиться от его цепких пальцев.