Граф де Бодуэн имел желкий вид: лицо его было разбито, одежда перепачкана грязью,
волнистые волосы спутались и слиплись. Из разбитой губы сочилась кровь, а на руках и
лице было несколько ссадин.

Король долго смотрел на своего подданного, не проронив ни слова. Наконец, он, будто
пришел в себя, сорвался с места, подбежал к графу де Бодуэну, схватил его за отвороты
камзола и, резко дернув, повалил на пол. Затем выхватил из-за пояса одного из
охранников шпагу и кинжал и швырнул лежащему на полу графу де Бодуэну. Тот, явно не
понимая, чего же хочет король, приподнялся на локтях и тряхнул головой, пытаясь
поскорее прийти в себя.

А король, сбросив камзол и оставшись в одной белой рубахе, выхватил из-за пояса
второго охранника еще одну шпагу и кинжал.

— Подождите там за дверью, — резко бросил король своим людям. Те, поспешно
поклонившись, удалились.

Граф де Бодуэн поднялся на ноги, но к кинжалу и шпаге не прикоснулся.

Король выжидающе смотрел на своего подданного.

—    Я не буду сражаться со своим королем, — отрицательно покачал головой граф де
Бодуэн и слизнул кровь с разбитой губы. — Вы, ваше величество, мой король. Нельзя
сражаться со своим монархом.

—    Можно и необходимо, граф. Тем более, что вы, граф, украли у меня женщину.

—    Я? Украл у вас?

Король хотел вспылить, но до него дошел смысл вопроса.

—    Да-да, граф, ты прав. Не все так просто. Я украл у тебя жену. Извини. Но это все
равно не меняет сути дела. — Король подошел вплотную к своему подданному и, резко
размахнувшись, ударил графа де Бодуэна по щеке. Звук пощечины гулким эхом
разлетелся по пустынному залу, задрожал под высокими сводами. Граф де Бодуэн вновь
тряхнул головой и слизнул кровь, текущую с губы.

—    Защищайся, граф! В конце концов, ты мужчина.

—    Нет, ваше величество, я не могу сражаться против короля.

—    Сможешь, если у тебя есть хоть капля гордости. И король, размахнувшись, хлестнул
графа по щеке еще раз.

—    Сражайся! Не трусь!

Граф де Бодуэн переминался с ноги на ногу, не зная, какое принять решение.

Тогда король подошел к двери и, распахнув ее, позвал своих людей. Он прекрасно
понимал, что при свидетелях, граф де Бодуэн не станет терпеть его издевательства.

Но свидетели не очень волновали графа де Бодуэна, он смотрел на своего сына, на
двухлетнего Мишеля, который стоял среди мужчин, испуганно поглядывая на своего
окровавленного отца.Глаза мальчика расширились от ужаса, губы нервно подергивались.
Казалось, вот-вот он расплачется.

А король Пьемонта Витторио подошел к графу де Бодуэну и принялся хлестать его по
лицу.

—    Ну! Ну же, граф, решайтесь! Все видят, как я вас оскорбляю. Примите вызов!

От каждого удара мальчик вздрагивал, но, не отводя взгляда, следил за отцом. Наконец,
ребенок резко вскрикнул и заплакал.

Шрам на лице графа де Бодуэна побагровел, налившись кровью. Он поднял руку в
кожаной перчатке, вытер кровь, сочащуюся из разбитой губы, затем нагнулся и поднял с
пола шпагу и кинжал.

—    Пойдем за мной! — воскликнул король Витторио, резко развернулся и направился к
выходу из зала.

Граф де Бодуэн последовал за своим королем. Они торопливо спустились по широкой
мраморной лестнице во двор. Граф хотел еще раз попытаться отказаться от этого боя. Он
приблизился к королю и чуть слышно прошептал, что этот бой не нужен.

Но король, зло тряхнув головой, вновь нанес графу де Бодуэну пощечину.