Король физически был немного сильнее графа де Бодуэна, но Арман был проворнее и
искуснее, поэтому бой проходил с переменным успехом — то король одолевал Армана, то
чаша весов склонялась в сторону графа де Бодуэна. Королю удалось отбить резкий удар и,
когда кинжалы скрестились, он резко ударил головой в лицо графа де Бодуэна. Тот
пошатнулся, поскользнулся и рухнул на плиты. Король злорадно закричал:

—    Ну все, тебе конец, граф!

И ударил шпагой в грудь. Но Арман успел увернуться, и шпага прошла мимо, задев
лишь плечо и распоров ткань камзола.

Граф де Бодуэн вскочил на ноги, бросился на короля и выбил шпагу из рук своего
монарха.

Вдобавок король поскользнулся, и граф де Бодуэн, навалившись на него, приставил
клинок кинжала к его горлу .Король захрипел:

— Граф, я твой король. Твой монарх, — негромко прошептал он. Граф де Бодуэн
отбросил шпагу, тяжело поднялся и, пошатываясь, отошел на несколько шагов от короля.

Король вскочил, подхватил свою шпагу и бросился вслед графу, но тот отбил удар. А
король, вновь поскользнувшись, упал к ногам Армана. Арман уже, не глядя на лежащего
короля, медленнопошатываясь, под холодными струями дождя, направился к колонне, у
которой стоял плачущий двухлетний Мишель.

—    Малыш! Мой малыш! — шептал граф де Бодуэн. А король вновь бросился на графа
и вонзил свой кинжал.

Некоторое время мужчины стояли, пошатываясь, пока граф де Бодуэн не начал
медленно оседать, выскальзывая из объятий короля.

Но когда они вместе рухнули на холодные мокрые плиты, кинжал графа де Бодуэна
пронзил короля. Однако король еще вскочил на ноги и радостно воскликнул:

—    Я победил! Победа!

Но, почувствовав нестерпимую боль, опустился вначале на колени, а потом рухнул
лицом в воду.

Подбежавшие придворные подняли его. Король стонал.

А Мишель смотрел на бездыханное тело своего отца, из груди которого торчала
рукоять кинжала.

—    Во дворец! Несите короля во дворец!

—    Носилки!

—    Скорее!

Доктора! — засуетились придворные. Доктор Тибальти появился через час. Он
осмотрел короля и покачал головой.

—    Что с ним? Что? — спросил маркиз Лоренцетти старого придворного лекаря.

Плохи дела нашего короля, — негромко произнес лекарь.

—    Что с ним? Он будет жить?

— Да. Жить, возможно, он и будет, но его позвоночник сильно поврежден, и король
навсегда останется калекой.

—    Как?! Калекой?!

—    Да, маркиз, он не сможет самостоятельно передвигаться. Каждое движение будет
причинять ему неимоверную боль. Он обречен быть калекой.

—    Не может быть! Неужели ничего нельзя сделать?

—    Ничего сделать невозможно. Кинжал графа де Бодуэна повредил позвоночник, и тут
бессильны все врачи. Нет средства, чтобы срастить позвоночник.

— О, дьявол! — воскликнул маркиз Лоренцетти. — Наш король будет калекой.

—    Да, он будет калекой, — прошептал доктор Тибальти, перевязывая раны.

Король Пьемонта Витторио открыл глаза.

—    Где я? Что со мной? — чуть слышно спросил он.

— Все в порядке, ваше величество, — склонясь над королем, ответил придворный
лекарь.