— Не знаю, Витторио. Это неведомо никому, кроме. — Констанция приподняла
голову, показав глазами в потолок.

Боже мой, почему только сейчас?!

Констанция встала перед королем и приблизила свое лицо к лицу короля.

—    Я люблю тебя, — повторила она.

—    Слишком поздно, Констанция, для этих слов. Мы потеряли свое время, оно как
песок сквозь пальцы просочилось, не оставив следа.

—    Нет, Витторио, я люблю тебя.

— Ни к чему эти слова, Констанция. У нас было с тобой время, много было времени, и
мы не смогли им воспользоваться. А сейчас поздно.

Король качнулся, показывая свое бедственное положение. Сооружение заскрипело и
дрогнуло, Констанция едва могла удержать его.

—    Ты считаешь, что мы не могли воспользоваться тем временем?

—    Да, — бросил король.

—    Но почему же тогда я так тебя боялась?

Мы все боимся боли. И ты, Констанция, боялась ее.

— Боли? — женщина задумалась, — Да, наверное, и боли тоже. Но скорее всего, я
боялась чего-то другого.

—    Чего же?

—    Не знаю, наверное, я боялась потерять себя. Боялась преступить через свою гордость,
боялась отказаться от себя, чтобы принадлежать тебе, чтобы любить тебя.

—    А теперь?

—    Теперь я уже ничего не боюсь. Я все потеряла, кроме любви.

—    Знаешь, дорогая, в жизни многое происходит лишь потому, что мы боимся боли.

—    Почему ты так думаешь?

—    Потому что я знаю, что такое боль. Потому что только сейчас я понял это, испив до
дна всю чашу. Только сейчас я научился принимать боль.

— Боже, как я жалею тебя, Витторио. Жалею и люблю. Констанция потянулась, чтобы
поцеловать короля. Но он отрицательно качнул головой.

—    Нет-нет, не надо. Уже поздно. Этот поцелуй ничего не изменит. Ничего, ровным
счетом.

—    Я люблю тебя, — в который раз повторила Констанция.

—    Не говори об этом.

—    АО чем я должна говорить?

— Твой сын Мишель здесь. Ты должна спасти его. Ты должна уехать, забрать его и
бежать из Пьемонта.

—    Куда? Куда я могу убежать от своей любви?! — воскликнула Констанция.

—    Уезжай во Францию. И как можно скорее. Я уже не смогу защитить ни тебя, ни
твоего сына, Констанция.

—    Я люблю тебя, король, и не брошу тебя такого, — Констанция прикоснулась рукой к
сооружению.

—    Оставь. Спасайся.

—    Но ты же, Витторио, не оставил меня тогда.

—    Да, — король кивнул головой, — но там была другая ситуация. Я любил тебя,
Констанция, и не мог бросить.

И я люблю тебя, Витторио, и останусь с тобой до конца.

— Не надо. Ты причинишь мне боль, ты причинишь боль себе и своему сыну. Лучше
уезжай, Констанция. Убегай, пока не поздно, пока я еще как-то владею ситуацией и могу
хоть немного защитить вас. Я прошу тебя, Констанция, умоляю, уезжай, хотя говорить эти
слова мне тяжелее, чем признать себя мертвым. Я страстно желаю, чтобы ты была рядом,
подле меня, но я понимаю, что из этого получится. Поэтому заклинаю тебя, уезжай. Бери
своего сына и уезжай.