Констанция, была самым непосредственным участником некоторых событий, о которых
рассказывает «Волшебный фонарь» на Вандомской площади.

—    А сейчас, дорогие граждане и гражданки, вы увидите то, что происходило в октябре
1789 года в достославном городе Париже. Несколько десятков тысяч голодных женщин и
мужчин, переодетых в женское платье, просят хлеб для своих детей у короля, который
приехал в Версаль. Поднимайтесь к нам и вы увидите это незабываемое зрелище. Шесть
часов находились эти люди под проливным дождем, шесть часов пытались они добиться
хлеба, всего только хлеба. Что же происходит дальше?

В этот момент шум на деревянных подмостках, заполненных актерами, немного стих, и
актерская братия, обряженная в самые невероятные наряды, расступилась в стороны,
пропуская ярко напомаженную карлицу в невероятно уродливом и даже комичном
бархатном платье, сшитом по всей видимости из обрезков. На голове этого нелепого
создания красовалась столь же уродливая шляпа, ранее принадлежавшая, скорее всего,
какому-нибудь священнику. Но сейчас она была украшена разноцветным бисером и
индюшачьими перьями. Карлица медленно проследовала по помосту и остановилась
перед зрителями, широко улыбаясь напомаженным безобразным ртом, открывавшем
плохие зубы.

Толпа тут же обрадовано завыла, а высокий актер, одетый в костюм арлекино,
подхватив эстафету зазывалы у своего коллеги карлика, воскликнул:

—    А вот и появление прекрасной дамы! Посмотрите, уважаемые зрители, неужели она
не великолепна? Какой изысканный наряд, какая дорогая шляпка. А эта улыбка. О, эта
улыбка. Она стоит многого. Король тогда еще не знал, с кем имеет дело. Карлик-глашатай,
нелепо семеня короткими ножками, подскочил к прекрасной даме и, бухнувшись на одно
колено, поцеловал жеманно протянутую ему руку. Новый взрыв восторга охватил толпу,
собравшуюся на Вандомской площади.

—    Кто она? — раздались выкрики из толпы. — Кто эта прекрасная дама?

—    Что же она сделала?

Актер в костюме арлекино сразу же вошел в роль рассказчика и, распаляясь все больше
и больше, выкрикивал:

—    О, это самая знаменитая женщина в Париже 1789 года после королевы Марии-
Антуанетты! Неужели вы не помните ее? О, как быстро бежит время.

Карлица, которая продолжала демонстрировать зрителям свой сногсшибательный
наряд, неожиданно сунула руку куда-то под платье и выдернула оттуда маленький
деревянный меч, которым принялась размахивать над головой. За этим последовал новый
взрыв аплодисментов.

—    Эта прекрасная дама — мадемуазель Тавань де Мерикур, которая любила
революцию, войну, а больше всего на свете — мужчин. Это прекрасная мадемуазель де
Мерикур, приветствуйте ее, зрители.

Помахав над головой мечом, карлица важно удалилась со сцены. — Да, это была
она! — продолжал зазывно кричать актер в костюме арлекино. — Та, которой по душе
были баталии любви и революции. Именно она смогла повести за собой эти десять тысяч
голодных.    «Короля, короля!»— стали требовать они. Количество любопытных,

пожелавших увидеть все это собственными глазами, значительно увеличилось. Теперь на
подмостки поднимались не только богато и чисто одетые господа и дамы, но и люд
попроще. Даже несколько босоногих разносчиков воды, оставляя после себя на лестнице
пятна грязи, поднялись на деревянный помост и опустили по одной монетке в протянутую
им навстречу ладонь карлика.

—    Да, вы видите собственными глазами, как народ, собравшийся под стенами Версаля
во главе с мадемуазель де Мерикур требует появления короля. И вот. — за этим
последовала неплохо исполненная драматическая пауза, — король появился. Он выходит
на балкон Версальского дворца, и десять тысяч женщин кричат: «Короля в Париж! Короля