его будущее было известно прекрасно и без предсказаний разнообразных духов. Кстати,
об этом нетрудно было догадаться любому, кто хоть мало-мальски был знаком с тем, что
творилось в министерстве финансов. Слово «Бастилия» было самым простым
определением этого будущего.

—    Граф де ла Мотт, — сказал кардинал де Роан. После некоторых размышлений дух
кардинала Ришелье назвал слово, которое привело в недоумение всех присутствовавших
на сеансе.

—    Цепь.

Граф де ла Мотт нервно засмеялся.

—    Что это значит?

Ответить ему не мог никто. Кардинал де Роан снова повторил вопрос, и ответом было
то же самое:

—    Цепь.

Господин Бомарше высказал предположение:

—    Может быть, он считает, что вас в будущем посадят на цепь?

—    Ну что вы такое говорите, господин Бомарше? — укоризненно бросила графиня де
ла Мотт. — С какой это стати кто-то должен сажать моего мужа на цепь? Он не сделал
ничего предосудительного.

Бомарше улыбнулся:

—    Пока. Да, в этом я согласен с вами, ваш муж пока еще не сделал. Но ведь мы
спрашиваем дух кардинала Ришелье о будущем.

Граф де ла Мотт стал ерзать на стуле.

—    Я, конечно, понимаю, что мы присутствуем на спиритическом сеансе и все такое
прочее, но по-моему, это полный вздор. Пока еще я не услышал ни одного сколько-нибудь
правдоподобного объяснения слов, которые произносит граф Калиостро. Ведь правда,
дорогая?

Бомарше успокоил не в меру разгорячившегося де ла Мотта:

— Да погодите вы. Догадку о том, что означает слово «цепь», высказал я. К сожалению,
она у меня получилась не слишком удачной. Я это охотно признаю. Но вам, граф, не стоит
так нервничать.

—    Да, да, конечно, — поддержала его госпожа де Сен-Жам. — Пока никто не знает,
что означает это слово. Может быть, вас в будущем ожидает золотая герцогская цепь,
может быть, вы получите важную должность при дворе.

Граф де ла Мотт, не отличавшийся особым интеллектуальным размахом, постарался
поскорее забыть о словах Бомарше и глупо улыбался.

— Господа, давайте продолжим сеанс, — предложила хозяйка салона. — Мы еще не
обо всем узнали.

Хотя большая часть участников сеанса уже получили свои предсказания будущего,
напряжение в комнате не спадало.

—    Графиня де ла Мотт, — произнес кардинал де Роан. Калиостро едва заметно
вздрогнул и, почти не шевельнув губами, произнес:

—    Лилия.

Графиня недоуменно пожала плечами.

—    Но я не люблю эти цветы. Причем тут лилии? Разве они могут иметь какое-то
отношение к моему будущему? Она уже было собиралась произнести слово «вздор», но
вовремя осеклась и больше никак не комментировала предсказание духа.

После следующих слов кардинала де Роана у Констанции перехватило дыхание.

—    Графиня де Бодуэн.

Калиостро долго молчал, и у многих сложилось впечатление, что дух кардинала
Ришелье покинул тело итальянского графа, однако после долгой паузы Калиостро,
наконец, едва-едва шевельнул губами. Никто даже не расслышал, что он сказал.