Уладив таким образом дела с сыном, Констанция занялась собственными. Во-первых,
для визита к королеве нужно было выбрать подходящее платье — не столь торжественное,
как для бала, но не менее дорогое. А что касается украшений — пожалуй, сегодня можно
выбрать что — нибудь подороже и поэффектнее.

Пока Мишель занимался с домашним учителем, Мари-Мадлен помогала Констанции в
выборе туалета. Хотя на дворе по-прежнему было сыро и прохладно, настроение у
Констанции по сравнению со вчерашним днем изменилось. Тщательно обдумав все, что
стало ей известно во время вчерашнего спиритического сеанса, Констанция пришла к
выводу, что ей не стоит так беспокоиться по поводу будущего. В конце концов, слово
«Америка» могло означать и обычное путешествие, а отнюдь не изгнание, как об этом
подумала Констанция в первый момент. Возможно, это будет как-то связано с ее
предстоящей службой у королевы в качестве статс — дамы. И вообще, нужно спокойнее
относиться к подобного рода предсказаниям. Все-таки, в скептицизме господина Бомарше
было что-то разумное. Не стоит слепо доверять судьбе, лучше полагаться на собственные
силы.

В этом смысле первая аудиенция у королевы имела особое значение. Нужно, чтобы ее
величество Мария — Антуанетта увидела перед собой спокойную, уверенную в себе
женщину, которая намерена верой и правдой служить престолу. В поведении Констанции
не должно быть места ни растерянности, ни слепому почитанию — тем более, что она
знает, что такое королевский двор и кто такие придворные. Не имел особого значения
факт, что Констанция еще не слишком хорошо знала французский двор. Вполне
достаточно было знакомства и с пьемонтским. Повадки придворных везде одинаковы —
безудержное стремление понравиться любой ценой. Простейшим способом для
достижения подобной цели была грубая лесть и обажание, демонстрируемые пред очами
монарха. Кстати, частенько они превращались в свою противоположность — клевету и
глумление.

Констанция будет вести себя по-другому. Ей нечего бояться и незачем преклоняться.
Правда, верность и уверенность в себе — вот ее девиз.

Покончив с приготовлениями, Констанция одела плащ и, попрощавшись с сыном, села
в карету. Она уже собиралась захлопнуть дверцу, когда услышала знакомый голос с
гасконским акцентом:

—    Добрый день, ваша светлость.

Это был Шаваньян, слуга госпожи де Сен-Жам. Очевидно, его послали куда-то по
делам и, увидев неподалеку карету графини де Бодуэн, маленький гасконец, срывая на
ходу шляпу, бросился к ней.

— Здравствуйте, месье Шаваньян, — сказала Констанция. — Надеюсь, с вами все в
порядке?

Лицо гасконца расплылось в удовлетворенной улыбке.

—    Благодарю вас, госпожа. Моя хозяйка только-только проснулась и снова готовится к
званому вечеру. Я разношу приглашения.

—    Скажите, а гости накануне задержались надолго?

—    Пожалуй, что нет, — ответил Шаваньян. — Когда я вернулся, проводив вас домой,
мне еще пришлось проводить до кареты графа де ла Мотт и его супругу.

—    Сегодня я увижусь с графиней де ла Мотт. Я отправлюсь на аудиенцию к ее
величеству королеве, и графиня наверняка будет там.

Воспользовавшись тем, что вокруг никого не было, Шаваньян подошел поближе к
карете и доверительным тоном произнес:

—    Ваша светлость, мне хотелось бы сообщить вам кое-что.

—    Это касается меня?

^{—    Да}.

Шаваньян еще раз оглянулся.