На лице графини де ла Мотт промелькнула злая усмешка.

—    Мой муж давно не интересует меня как мужчина, так что ваш вопрос не может
вызвать у меня ни обиды, ни раздражения. У нас, скорее, чисто деловые отношения,
основанные на некоторых взаимных финансовых интересах. Впрочем, не могу сказать,
что я испытываю от этого громадное удовольствие. Если бы я знала о вашем
существовании раньше, то вы, наверняка, обретались бы сейчас в каком-нибудь дешевом
барделе, вдалеке от столицы. Но теперь, теперь мне безразлично. Если бы не это
безразличие, я бы не могла обратиться к вам с подобной просьбой. Но учтите — если
кому-либо еще, кроме нас с вами, станет известно о предстоящем спектакле, нам грозят
крупные неприятности.

Мари-Николь недоуменно пожала плечами, продолжая взвешивать на ладони кошелек
с золотом.

--Насколько я понимаю, неприятности грозят вам, ваша светлость. Вы уж простите

меня, но я буду откровенна. Вы платите мне деньги, а я всего лишь играю.

—    . Это опасная игра, — отрезала графиня де ла Мотт.

—    Она более опасна для вас, насколько я могу судить об этом, — возразила девица. —
Иначе, зачем вам было являться сюда инкогнито и просить меня о столь необычной
услуге? Но если вы так поступаете, значит, в этом есть настоятельная необходимость.
Боюсь только, что эту тайну не удастся сохранить между нами. Графиня едва заметно
побледнела.

—    В таком случае, считайте, что этого предложения не было. Деньги можете оставить
себе — за молчание.

Она вновь собралась покинуть комнату Мари-Николь Лепоэ, но та воскликнула:

— Да погодите же, вы излишне нервничаете, графиня. Подобные дела нужно делать
хладнокровно и с ясным пониманием цели. Впрочем, не мне вас учить. Когда я сказала о
том, что нам не удастся сохранить эту тайну между нами, я имела в виду вашего мужа.

Госпожа де ла Мотт недоуменно подняла брови.

—    А при чем здесь мой муж? Мари-Николь замялась.

—    Видите ли, графиня. Дело в том, что граф совершенно уверен в вашей связи с этим
итальянцем Калиостро. Судя по словам вашего мужа, этот Калиостро — вовсе никакой не
граф, а обыкновенный мошенник и интриган. И еще граф де ла Мотт сказал, что для него
это не имеет особого значения.

Графиня нахмурилась.

—    Что не имеет особого значения?

—    Ваша связь с Калиостро.

Графиня изумленно воззрилась на Мари-Николь.

—    Я не понимаю .

—    Все очень просто, — пожав плечами, ответила девица. — Для него, то есть, для
графа, ваш брак имеет такое же значение, как и для вас. Он считает это чисто деловым
предприятием, без особых обязательств друг перед другом.

—    Ну, разумеется, — зло протянула графиня де ла Мотт. — Именно поэтому он
каждый раз врет мне, что уезжает в Англию. А на самом деле проводит время. Ну да
ладно. Я пришла сюда совсем не за этим. Итак, вы принимаете мое предложение?

—    Да, — уверенно ответила Лепоэ. — С одним только условием.

—    С каким?

—    Я поставлю в известность об этом графа де ла Мотта.

Графиня колебалась недолго.

—    Хорошо. Возможно, так будет проще поддерживать связь друг с другом. В таком
случае, я передам вам через графа о времени и месте спектакля. Разумеется, вы узнаете и о
всяком изменении плана.

Уходя, она задержалась в двери.

—    Мне что-нибудь передать графу де ла Мотту?