—    Вы мне очень симпатичны, сударыня, — произнес старик. — Вы молоды, красивы и,
судя по всему, честны. Этого нельзя сказать о множестве других придворных, роем
вьющихся вокруг вашей госпожи. Если вы считаете, что я поступил неверно, то можете
осуждать меня.

—    Нет, нет, — торопливо сказала Констанция. — Я думаю, что вы нашли единственно
верный выход, обратившись ко мне. Кстати, как вы узнали, где я живу?, Старик
улыбнулся.

—    Это было нетрудно сделать. Мне было достаточно просто выйти на улицу и увидеть,
как ваша карета останавливается перед домом на Вандомской площади.

—    Вы не ошиблись, — с улыбкой ответила старику Констанция. — А кто был ваш
посыльный? Старик рассмеялся.

—    Я часто видел его в той харчевне, где ужинаю по вечерам.

—    Вы дали ему золотой луидор? ~ Да.

Констанция достала из ридикюля кошелек. Старик тут же замахал руками, решительно
возражая.

—    Нет, об этом не может быть и речи. Я не нуждаюсь в милостыне.

Констанция открыла кошелек.

—    Это вовсе не милостыня, — спокойно сказала она. — Во-первых, я должна вам
луидор за письмо, а во-вторых, еще десять луидоров за хлопоты. И не смейте
отказываться, иначе, вы можете не рассчитывать на меня.

Немного помявшись, старик принял деньги, спрятав их в нагрудном кармане.

—    И все-таки, получилось не так, как я хотел, — с некоторым сожалением сказал он. —
Эти деньги были совершенно излишними.

—    Оставим разговоры о деньгах, — серьезно сказала Констанция. — У вас есть еще
что-то для меня? Старик развел руками.

—    Я сообщил вам все, что знал. Хотя. Кажется, я видел ту даму, о которой говорили
Бемер и Бассенж. Она чуть старше вас по возрасту и уступает вам по красоте, но я вполне
мог бы назвать ее симпатичной. У нее правильные черты лица, но, к сожалению, она
скрывалась под накидкой, а я успел заметить ее только тогда, когда она покидала нашу
мастерскую. Это была дама среднего роста в сером дорожном плаще.

Констанция мгновенно напрягла память, стараясь вспомнить, кто же из приближенных
к королеве дам носит серый дорожный плащ. Немного поразмышляв, она пришла к
выводу, что серый дорожный плащ мог быть на ком угодно, в том числе и на ней самой.

Чуть постарше меня. Симпатичная. Среднего роста.Нет, таких слишком много
при дворе. В конце концов, королева, решившись купить ожерелье от Бемера и Бассенжа,
могла обратиться к любой из своих фрейлин — не обязательно из числа наиболее
приближенных. Может быть, так было бы и правильнее. А может быть и нет. Тем
временем старик поднялся со скамьи. . — Весьма благодарен вам. Весьма и весьма
благодарен кланяясь, произнес он. — Я в вас не ошибся, сударыня, полагая, что вы очень
добры. Но не хочу больше отнимать у вас время и ухожу. Прощайте, сударыня.

Констанция рассеянно кивнула.

—    Прощайте.

Старик еще раз поклонился и пошел к ближайшему выходу. Констанция смотрела ему
вслед, но уходить не спешила. Еще недавно проникавшие сюда яркие солнечные лучи
исчезли, только снаружи, у самых переплетов окон, лежал серебристо-белый свет, от
которого темные лики святых и тусклая позолота в церкви казались еще строже и мрачнее.
Кое-где молились, сидя или стоя на коленях, какие-то люди.

Наконец, Констанция поднялась со скамьи и направилась к порталу, возле которого,
глазея на деревянные и каменные скульптуры, важно прохаживался Мишель. Констанция
взяла сына за руку и вышла из храма.