Служанке было совсем плохо. Она сидела с побледневшим лицом, прижавшись спиной
к дощатой стене, и прикрывала рот руками. А Констанция, прижавшись лицом к стеклу,
пыталась рассмотреть хоть что-то. Иногда девочке это удавалось. Волна

Подбрасывала корабль так высоко, что он взлетал вад водой.

—    Какие они большие! Смотри! Смотри! Она дергала за рукав мать и тыкала
маленьким пальчиком в мокрое стекло.

—    Успокойся, Констанция, иди ко мне. Женщина взяла дочь на руки и крепко прижала
к груди.

А Жанет уже обезумела от страха. Она молитвенно сложила перед собой руки, и ее
дрожащие губы шептали бессвязные слова.

—    Мама, мама, а чего боится Жанет? — поинтересовалась Констанция.

Девочке все происходящее казалось какой-то странной забавой, специально для нее
подстроенной. Но увидев серьезное лицо отца, она тоже немного испугалась.

Граф Аламбер сидел, прижавшись спиной к стене, и крепко сжимал руками сундучок,
стоящий у него на коленях.

А волны с каждым ударом крепчали. Граф не видел, что матросы уже убрали паруса и
теперь корабль целиком был предоставлен волнам. Только рыжебородый капитан пытался
управиться с рулем, но непослушное колесо вырывалось из его пальцев.

Вдруг послышался ужасный хруст прямо за стеной каюты.

—    Что это? — воскликнула Констанция. Граф пожал плечами, а Жанет принялась еще
более иступленно молиться.

—    Дьявол, — заревел рыжебородый капитан, — руль сломан!

И он понял, что теперь рулевое колесо стало бесполезным. Оно крутилось легко и
корабль не реагировал на его движение.

Из трюма выбрался с ног до головы мокрый матрос.

—    Капитан! Капитан! — закричал он, пытаясь перекричать шум ветра и рев волн. — В
трюме течь!

Капитан зло выругался и широко расставив ноги, то и дело придерживаясь за поручни,
спустился в трюм.

Когда он выбрался на палубу, его лицо было бледным и перекошенным от страха.

—    Если бы это была пробоина, мы бы попытались ее заделать. А так вода хлещет из
всех щелей.

—    Так что делать, капитан? — матросы смотрели на своего капитана свирепо и с
ненавистью, ведь они считали, что это он виновен в том, что корабль попал в бурю.

—    Капитан! Капитан! Двух матросов смыло — Луи и Жака! — закричал матрос,
перегибаясь через борт и пытаясь заглянуть в пучину.

—    Дьявол! — выругался рыжебородый капитан. — Будь оно все проклято!

Даже при такой качке было видно, что корабль накренился от набранной в трюм воды.
Форштевень то и дело скрывался в воде, а волны окатывали палубу.

—    Так мы утонем, — на удивление спокойно произнес капитан. — Ничего не остается,
как покинуть корабль. Готовьте шлюпку, — и капитан бросился к надстройке, чтобы
предупредить своих пассажиров.

Матросы суетливо принялись отвязывать шлюпку, но тут в корабль ударил шквальный
порыв ветра, затрещала мачта и с грохотом рухнула на палубу, раздавив одного из
матросов.

— Рубите канаты! — раздался крик одного из матросов, но все и так уже поняли, что
надо делать.

Застучали топоры, и сломанная мачта исчезла в волнах. А следующая волна, окатившая
палубу, смыла следы крови.

Капитан застал в каюте безрадостную картину. Жанет, уже ничего не соображая,
тряслась от страха и бормотала молитву. Граф Аламбер пытался успокоить жену и
Констанцию, которые навзрыд плакали.