заметить его, найти.»Но что может быть здесь?
— недоумевал Филипп. — Я знаю здесь
каждую тропинку, даже знаю наперед, что может сказать мне сестра или мать.
Здесь
каждый день похож на предыдущий и следующий не приносит ничего нового. Здесь
люди
рождаются, живут и умирают, так и не увидев счастливых дней, принимая за счастье
минутные радости. Ведь не может же быть счастьем хороший урожай или удачная
сделка?
Счастье совсем в другом. Только вот в чем? — задумался Филипп, глядя
На звездное небо. — Но и не в богатстве» —
подумал молодой человек.
И тут его сердце сжалось, как когда-то давно,
когда был еще жив отец.
И Филипп вспомнил густой туман, вспомнил лицо
маленькой девочки и ее огромные
глаза, с надеждой смотревшие на него. Он вспомнил, как на ее груди сверкнул
Тяжелый золотой медальон и даже вспомнил
огромную жемчужину, похожую на
гигантскую слезу. Он даже явственно услышал запах стерни, размокшей под дождем
и
запах лошадиного пота, долетавшего до него сзади.И внезапно, как светлячок,
вспыхнула
падающая звезда.
Сердце Филиппа на мгновение остановилось и
бешено забилось в груди.»Счастье в
любви» — вспыхнула в памяти когда-то услышанная фраза. — А что такое любовь? —
подумал Филипп и перед его внутренним взором встало лицо матери, бледное и
одухотворенное. — Но если счастье в любви, — задумался Филипп, — то почему так
несчастна моя мать, хоть до сих пор и продолжает любить отца? Наверное, можно
быть
счастливым и в несчастье».
На темном небе вновь промелькнула золотистая
искра, и Филипп Абинье, пожалев, что
не успел загадать желание, вернулся в дом.
Еще над дорогой клубился белый туман, а
Филипп Абинье уже ехал по узкой тропинке
через поля. Он слушал, как щебечут птицы, пробуждаясь ото сна, слушал, как
шуршит
трава под копытами лошади, и его душа наполнялась радостью. Ему было
Хорошо и спокойно. Мысли были легкими и
приятными.
Предчувствие счастья наполняло его душу и
пьянило разум.Филипп улыбался, не зная
чему, то и дело откидывая со лба длинные пряди непослушных волос и подставляя
лицо
ярким лучам встающего из-за холмов солнца.
Наконец, золотой шар словно выкатился из
ложбины. Филипп радостно вскрикнул. Он
видел тысячи раз закаты и восходы солнца, но теперь ему показалось, что он
столкнулся с
этим зрелищем впервые. Никогда восход не был еще таким торжественным и
радостным.
Он пришпорил свою лошадь, та радостно заржала
и быстрее побежала по извилистой
тропинке.
Туман рассеивался, будто бы горячие лучи
слизывали его с поверхности земли.
Окрестный пейзаж радовал глаз, зелень была сочной, а сжатые золотистые поля
веселили
душу, как молодое вино.
Заяц пулей выскочил из-под ног лошади и,
петляя, бросился по полю, не зная, где
укрыться.
Филипп сунул пальцы в рот и оглушительно
свистнул. Заяц еще плотнее прижал уши к
земле и запетлял по полю.
— Убегай, убегай! Правда, я не собираюсь на
тебя охотиться, тебе повезло.
Наконец, Филипп Абинье услышал шум водопада.
Но, несколько мгновений
поразмыслив, решил, что лучше всего ловить рыбу выше по ручью. Он натянул
поводья, и
лошадь стала тяжело подниматься в гору.
Выбрав удачное место, Филипп привязал лошадь,
сбросил сапоги, закатал штаны и,
лихо сдвинув на затылок шляпу, подошел к ручью. Он несколько минут стоял на
сером
камне, глядя на бурлящую у его ног, прозрачную как стекло воду. Вода
Пузырилась, извиваясь, качались длинные
зеленые стебли растений.
Вначале он ничего не мог различить в пестрой
картине сверкающих камешков, бликов
и отражений.Наконец его глаза уловили стремительную тень.