Но Констанция тут же совладала с собой и принялась обмахиваться веером, как будто в
зале было жарко. Из шелковой материи, с хрустом рассекавшей воздух, сверкали только
ее глаза. Констанция понимала, что ведет себя глупо.

Она сложила веер, напустила на себя беззаботный вид и склонила голову набок, как бы
желая получше рассмотреть своего любовника.Но левой рукой она отчаянно теребила
жемчужину на медальоне датак, что Франсуаза всерьез испугалась, не оторвет ли ее
невзначайКонстанция.

— Вы знакомы? — удивилась баронесса Дюамель. — Я не знала об этом, — она
смотрела то на Констанцию, то на шевалье де Мориво, ожидая объяснений.

Но Констанция не собиралась сразу же выдавать свои секреты. Немного помолчав, она
спросила у Эмиля:

—    Вы помните меня?

Теперь предстояло выкручиваться шевалье де Мориво. Он пожал плечами и растерянно
улыбнулся:

—    Да, в общем.

— Так вы помните меня? — лукаво улыбнувшись, промолвила мадемуазель Аламбер,
ей доставляло удовольствие смотреть на растерявшегося Эмиля.

—    Ну, если вы, мадемуазель, помните меня, — растерянно бормотал де Мориво, — то
мне ничего не остается признать, что я где-то видел вас. Хотя, если покопаться в памяти, я
не могу припомнить.

За время, пока Эмиль де Мориво произносил эту бессвязную речь, улыбка Констанции
становилась все шире и шире. Блеснули ровные жемчужно-белые зубы и она уже
окончательно справилась с собой.

—    Я что-то не могу понять вас, шевалье, так вы помните меня или нет?

—    Прошу прощения, но как ни стараюсь, не могу припомнить ни вашего лица, ни
вашего имени.

—    А ты? — спросила Франсуаза. Констанция пожала плечами.

—    Я тоже не могу припомнить себе этого месье.

Шевалье де Мориво поклонился, давая понять, что разговор окончен, и с облегчением
отпил несколько глотков красного вина из высокого бокала.

Его прежний собеседник стал что-то говорить о проблемах, возникших в их полку.

А Франсуаза и Констанция отошли в сторону.

—    Ну как тебе он? — прошептала баронесса.

—    По-моему, дорогая, ты сделала замечательный выбор, — скрывая свое раздражение,
вкрадчиво произнесла Констанция.

—    Ты говоришь искренне?

—    Конечно же, Франсуаза, с первого взгляда понятно, что он замечательный мужчина
и будет верным мужем.

Франсуаза улыбнулась.

— Пойдем, дорогая, скоро начнет выступать Колетта, — и баронесса направилась
созывать гостей в зал, где уже стояла на возвышении арфа.

Когда Колетта Дюамель была представлена гостям, она уселась заарфу, а учитель
музыки, Александр Шенье, стал невдалеке, чтобы послушать, как играет его
воспитанница.

Девушка пела вполне сносно, дамы старались делать вид, что слушают, а мужчины
больше смотрели на хорошенькое личико Колетты, чем внимали ее голосу.

Констанция сперва встала у самых дверей, а потом, отыскав взглядом Эмиля де
Мориво, приблизилась к нему и остановилась сзади. Тот, заметив присутствие
Констанции, стал нервничать и даже хотел пройти вперед, но мадемуазель Аламбер
придержала его за локоть.

—    По-моему, Эмиль, ты сделал великолепный выбор.