—    О, да! — воскликнула Констанция. — Я понимаю твои чувства, всецело разделяю их.
У нее отлегло от сердца:

«Ну слава Богу, теперь-то уже точно все хорошо».

—    Я хочу, — баронесса вновь огляделась, хотя в кабинете они были только вдвоем, —
чтобы то, что я тебе сейчас скажу, оставалось только между нами.

—    Конечно, хорошо. Констанция напряглась: «Вновь какие-то тайны».

—    Говори, Франсуаза, я обещаю, все услышанное мною не получит огласки.

—    Ты даже не можешь представить себе, дорогая, что я обнаружила у Колетты.

—    Что же? — выдохнула Констанция.

—    Письмо.

—    Письмо?

—    Да, к тому же любовное, — баронесса понизила голос.

—    От кого же, дорогая?

—    От этого ничтожного музыкантишки.

—    Учителя музыки?

—    Да, от этого шевалье, как его там.

—    Александра Шенье, — подсказала Констанция.

—    Вот видишь, я даже не помню его имени. И толкнул же меня черт под руку
пригласить в учителя музыки именно его, почти безо всяких рекомендаций!

—    Да, не повезло тебе, Франсуаза.

—    Представляешь, письмо от этой змеи. Я взяла его на службу, положила хорошее
жалованье и глупая, радовалась, как хорошо моя Колетта учится музыке, а он. —
баронесса расплакалась.

Констанция взяла ее за руку.

—    Да полно тебе, все это детские шалости, не больше.

—    Нет, нет, Констанция, мне нужно что-то делать, я должна помешать этому.

—    Ну что ты, Франсуаза.

—    Я должна знать, где они передают друг другу письма, я должна знать, где их тайник
и тогда поймаю их с поличным!

—    А разве Колетта сама не сказала тебе об этом?

—    Да что ты, я даже не говорила ей, что знаю об их переписке.

—    По-моему, тебе, Франсуаза, стоило бы посоветоваться с дочерью.

—    Да нет, я не хочу, она подумает, я желаю ей зла. Да и я не смогу доказать ничего,
она скажет, впервые видит это письмо и даже не читала его. А мне не так важно
поквитаться с этим Александром, как наставить дочь на путь истинный.

—    Хорошо, Франсуаза, я поговорю с Колеттой и обязательно выведаю у нее, где они
прячут письма.

—    Я буду многим обязана тебе! — воскликнула Франсуаза. — Постарайся, ведь
Колетта так тебе доверяет.

— Нехорошо, конечно, злоупотреблять доверием девушки, — сказала Констанция,
поднимаясь с кресла, — но ничего не поделаешь, я понимаю, насколько серьезно обстоят
дела.

—    Ты даже не можешь представить, дорогая, как я волнуюсь. Иди.

—    Она еще спит?

—    После обеда я уговорила ее прилечь.

—    Хорошо, Франсуаза, я иду. И только пообещай мне не рассказывать потом дочери,
от кого ты знаешь, где они прячут письма.

—    Я не скажу ей ни слова, только помоги мне, Констанция. Франсуаза выпроводила
мадемуазель Аламбер за дверь и опустилась в кресло. Руки женщины дрожали, она не
находила себе места от волнения.