написала ему в письме «я твоя»— и хочу сдержать свое слово. Я согласна упасть в ноги
матери, целовать ей руки, просить прощения за мой поступок, совершенный мной в
минуту безумия и слабости. И если она простит

Меня всем сердцем, то согласится на мой брак с Александром.

Констанция тяжело вздохнула.

«Да, — подумала она, — мой план будет выполнить нелегко. Но будем надеяться на то,
что Колетта еще ничего не смыслит в жизни и все ее заверения пустые слова. Стоит ей
увлечься — она забудет Александра и свои опасения. Боже мой, она говорит, я написала
ему, я твоя. Но ведь писалось это под мою диктовку.

—    Наверное, ты, Колетта, вспомнила какую-нибудь сцену из романа о верной любви
бедной девушки к благородному человеку. Но ты не предашь своего Александра, если
выйдешь замуж за шевалье де Мориво.

—    Я предам свои слова, Констанция. Ведь я дала обещание.

—    Ты что обещала ему?

—    Я обещала ему быть его.

—    Ты сдержишь свое слово.

—    Я не понимаю.

—    Ты будешь его любовницей, выйдя замуж за Эмиля де Мориво.

Глаза Колетты округлились.

—    И это предлагаешь мне ты, Констанция?

—    Только я и могу тебе предложить подобное. Это самое разумное решение. Эмиль де
Мориво хорош как муж, Александр Шенье как любовник. И ты сможешь быть счастлива с
ними обоими.

Все будут довольны:мать, Эмиль, Александр, а главное — будешь довольна ты,
Колетта. Ведь два это лучше, чем один.

—    Смотря чего два?

—    Двое мужчин, — уточнила свою мысль Констанция.

—    Я не привыкла обманывать, — прошептала Колетта.

—    Ты никого и не будешь обманывать.

Разговор об Александре Шенье Констанция Аламбер вела скорее всего по инерции, она
понимала, Колетта и Александр еще не скоро станут настоящими любовниками, а ей
нужно было повернуть дело так, чтобы Колетта еще до свадьбы лишилась своей
девственности.И единственно возможным из всех вариантов ей представлялось теперь —
воспользоваться талантом виконта Лабрюйера.

Констанция специально не заводила разговора о нем, она прекрасно понимала, все
зависит не от девушки, а от виконта.» Надеюсь, Мадлен Ламартин уже получила мое
письмо, — подумала Констанция, — и не поддастся на его уговоры.

Представляю себе злое лицо Анри, когда он узнает, что письмо написала я. Хотя скорее
всего, Мадлен ни слова не скажет ему о нем. Вряд ли я вообще застану ее в имении. Ну
ничего, пусть возвращается к своему мужу. Если дорожишь своей женой, нечего
оставлять на несколько месяцев одну «.

Колетта пообещала подумать над сказанным Констанцией и по лицу девушки нетрудно
было догадаться, что философия мадемуазель Аламбер вполне устраивает ее еще
неискушенную душу.

Конечно, легче всего жить, когда знаешь, что твое поведение устраивает всех. Главное

— не допустить огласки и тогда никто не посмеет упрекнуть тебя в нечестности.

—    Успокойся, дорогая, — говорила Констанция, — все женщины живут подобным
образом. Но думаю: в рай попадают не только мужчины.

И вот показался дворец графини Лабрюйер, стоявший на пологом холме. Огромный
парк расстилался вокруг сверкавшего пруда. Ровными линиями протянулись аллеи,
дорожки. Повсюду пестрели цветочные клумбы. Возница принял немного в сторону,