— Ты боишься, к тебе вновь придет виконт
Лабрюйер? — вновь улыбнулась
Констанция.
— Нет, я просто боюсь.
— Тогда ложись ко мне в
постель, — предложила мадемуазель Аламбер.
Колетта с радостью согласилась и вскоре уже
спала на плече своей старшей подруги.
Констанция сладко потянулась.
«Ну все, теперь я отмщена. Эта юная девушка
не достанется в руки Эмилю невинным
существом. Она уже узнала вкус измены и не задумается перед тем, как нарушить
верность. Я отомстила тебе, Эмиль, так, как сумела. Жаль, что ты только не
знаешь, что
это моих рук дело. Я могла бы расстроить и свадьбу, но такая месть мне более по
душе».
— А ты, глупышка, спи, —
пробормотала Констанция, поглаживая Колетту по
длинным распущенным волосам, — спи и пусть во сне тебя навестит образ
Александра
или Анри. Лишь бы только не Эмиля. И тут Констанция спохватилась:
«Ведь Анри отправился к Колетте диктовать
письмо, — и мадемуазель Аламбер вполне
представила себе сцену, разыгравшуюся в спальне Колетты, — скорее всего, они
оставили
письмо где-нибудь на виду».
Сама еще не понимая, почему бы не подождать
до утра, Констанция вышла в коридор.
Дворецкий приоткрыл лишь один глаз и вновь
упал головой на руки.
«Так и есть, — всплеснула Констанция руками —
недописанное письмо лежит на полу,
а рядом чернильница и перо».
Она сложила лист вчетверо, поставила под
кровать письменный прибор и вновь
вернулась к себе в спальню.
«Завтра утром Колетта перепишет письмо.
Нельзя же посылать его с такой
отвратительной кляксой, оборванное на полуслове !»И мадемуазель Аламбер, вполне
удовлетворенная сегодняшним днем, уснула сном праведницы.
ГЛАВА 3
Лишь только дворецкий в доме графини Лабрюйер
уверился, что наконец-то ему
удастся выспаться, вновь тихо скрипнула дверь. Он тут же встрепенулся, вскочил
из-за
стола, при этом чуть не обернув канделябр.
«Когда же они угомонятся? — думал дворецкий.
— Ведь ночью всем нужно спать.
Такого здесь до появления виконта не было».
В коридор тихо выскользнула Мадлен Ламартин.
Она посмотрела на дворецкого с
такой тоской в глазах, что тот тут же забыл свои обиды.
«Несчастная женщина, — подумал дворецкий, —
неужели прямо сейчас она
отправится к виконту?»
Но многоопытный дворецкий ошибся. Мадлен
Ламартин взялась за ручку двери
комнаты Констанции Аламбер и замерла: у нее не хватило духа постучать.
Дворецкий застыл, как статуя, и Мадлен тоже.
«Ну, решайтесь же.»— говорил про себя
мужчина, глядя на растерявшуюся вконец
женщину.
Если бы Мадлен оказалась одна в коридоре,
возможно, она и не решилась бы постучать
в дверь к Констанции, но взгляд дворецкого подстегнул ее, и маленький кулачок
трижды
ударил в золоченую дверь.
Да, Констанции Аламбер решительно не везло
сегодня ночью, вернее, везение не было
относительным. И так всю жизнь — если удавалось одно, другое обязательно
расстраивалось.
Констанция заслужила спать эту ночь без
приключений, видеть приятные сны. Но
получилось совсем иначе.
Мадемуазель Аламбер приоткрыла глаза и
вслушалась в шорох за дверью.
«Показалось мне или нет? — думала женщина. —
По-моему, кто-то стучал».