драгоценностями, руки были унизаны сверкающими кольцами, а все лица были скрыты
масками. Только сквозь прорези сверкали глаза и трудно было узнать кого-либо.

Музыканты разместились на балконе, и танец сменялся танцем. Мужчины и женщины,
выстроившись друг перед другом, медленно сходились в центре огромного зала,
поднимали руки, кланялись, потом кавалер брал руку своей дамы и та делала медленный
оборот. И вновь танцующие раскланивались друг с другом и менялись партнерами. Это
был медленный танец, очень чинный и грациозный. Развевались белые одежды дам,
рассыпались по плечам локоны париков. Поклоны, обороты, притопывания каблуками,
хлопки ладонями — и вновь дамы и кавалеры расходились в разные стороны, чтобы под
меланхоличные аккорды музыкантов вновь сойтись в центре зала, вновь поклониться и,
скользя по мраморным плитам пола, разойтись в противоположные стороны.

Те, кто не был занят танцами, стояли у стен, сидели на низких мягких креслах и
следили за танцующими. Женщины перешептывались, мужчины стояли, скрестив руки на
груди. Шуршали шелка, стучали каблуки, пели флейты, звенели струны лютней.

Король Витторио, хоть и был в такой же белой маске как и все остальные мужчины,
выделялся среди танцующих своей широкоплечей фигурой и ростом. Его движения были
уверены, грациозны и легки. Он одну за другой менял дам, раскланивался с ними и
медленно двигался по центру огромного зала.

Констанция вздрогнула, ощутив на себе пристальный взгляд. Она обернулась и
мгновенно поняла, кто на нее смотрит. Она вежливо и учтиво склонила голову в поклоне.
Король Витторио так же учтиво игалантно поклонился Констанции.

Еще несколько аккордов, еще несколько поворотов — и король и Констанция уже
стояли друг перед

Другом. Пальцы короля коснулись руки грасЬини др Бодуэн и женщина вздрогнула от
этого прикосновения.

Еще несколько аккордов, два поворота, поклон — и танцующие расходятся в
противоположные стороны. Но король Витторио остался стоять, все так же пристально
глядя на Констанцию.

Та не нашлась, что ей делать. Она огляделась по сторонам, ища своего мужа. Но Арман
был в другом конце зала, она узнала его по парику.

Граф де Бодуэн вместо того, чтобы заспешить к Констанции, скрестил руки на груди и
спрятавшись за спинами других мужчин, следил за своей женой.

А король Витторио решительно пересек зал и остановился рядом с Констанцией всего
лишь в одном шаге от нее.

—    Вы слишком жестоки, Констанция, — произнес король Витторио.

Белая маска скрывала верхнюю часть его лица и Констанция вздрогнула, увидев, как
шевельнулись губы короля в надменной и странной улыбке.

—    Жестока? — воскликнула женщина. — Почему я жестока, ваше величество?

—    Вы со своим мужем слишком опрометчиво показываете людям, что такое счастье.

—    Но что здесь плохого, ваше величество? Я не понимаю.

—    Это жестоко, Констанция, и может быть со временем вам это станет ясно.

Нет-нет, ваше величество, я не понимаю, о чем вы говорите.

Король продолжил, немного наклонив голову вперед:

—    Мне нравится ваш муж, я отношусь к Арману очень хорошо.

—    Я знаю, — кивнула Констанция.

—    Ему неудобно от того огромного счастья, которое вы, Констанция, ему дали.

—    Ваше величество, но разве может быть неудобно из-за счастья, пусть даже
огромного?

—    Да-да, Констанция, может. Он пытается это скрыть, пытается не показывать, но ему
это слабо удается. По его сияющему лицу и сверкающему взгляду все видят, как он
счастлив и все догадываются, кто дал ему это счастье. Я в последнее время все чаще