— Нормально? Разве это может быть нормальным,
когда король вот так, ничего не
сказав, вдруг покидает бал, оставляет своих придворных?
— Полноте, баронесса.
— Да нет же, ваша невестка
ведет себя довольно опрометчиво и позволяет себе
слишком большие вольности.
— Да нет же, баронесса, она
говорит, что она ничего такого не сказала королю.
— А о чем же они тогда так
долго разговаривали, о чем?
Графиня де Бодуэн пожала плечами.
— Дорогая баронесса, мало
ли о чем может разговаривать мужчина с привлекательной
женщиной? графиня де Бодуэн убрала белую маску со своего лица и улыбнулась
баронессе как можно более приветливее.
А та, наоборот, спрятала лицо под маской. Но
графиня по глазам догадалась о
выражении лица своей подруги и продолжать разговор не стала.
Вновь заиграла музыка, зазвенели струны и
кавалеры с дамами, выстроившись друг
перед другом, стали танцевать. И вскоре все присутствующие забыли о том
небольшом
событии, свидетелями которого они явились. Шуршали шелка дам, и кавалеры
раскланивались друг другу, пристукивали каблуками, менялисьпартнеры и уже
казалось,
что в этом зале ничего из радя вон выходящего произойти просто не может.
— Констанция, ты себя
нормально чувствуешь? — поинтересовался граф де Бодуэн у
своей молодой жены. Та, оглянувшись по сторонам, прошептала:
— Арман, я хочу, чтобы ты
увел меня отсюда.
— Дорогая, пойми, это будет не очень
прилично, все начнут судачить,
перешептываться.
— Арман, уведи меня отсюда
как можно скорее.
— Констанция, ты себя плохо чувствуешь? Или,
может быть, ты от меня что-то
скрываешь?
— Да нет, же, нет, Арман, мне нечего от тебя
скрывать, но мне просто не по себе, у
меня такое чувство, что я могу потерять сознание.
— Успокойся, успокойся,
присядь, дорогая, — Арман усадил свою жену на низкое
бархатное кресло.
— Нет-нет, — Констанция
вскочила на ноги, — мне плохо, уведи меня отсюда.
Арман, не очень довольный, подал супруге
руку, и они под пристальным взглядом
танцующих и стоящих у стен, покинули зал.
Король Пьемонта Витторио сам не понимал,
что с ним происходит. Он боялся себе признаться в том, что до беспамятства
влюбился в
Констанцию де Бодуэн. Он пытался о ней не думать, выбросить из головы, но чем
больше
король Витторио пытался забыть прекрасную женщину, тем чаще и чаще она вставала
перед его глазами, беспокоила воображение и не давала думать яи о чем другом,
кроме
чувств, охвативших душу короля.
— К дьяволу! — выкрикивал король. — К
дьяволу! К дьяволу, к дьяволу! Король
метался по своему дворцу, слуги испуганно шарахались в стороны. Король срывал с
головы парик, швырял его на кресло, садился за письменный стол и до боли сжимал
виски
руками. — Зачем мне это нужно?! — сам себя спрашивал Витторио, но ответа так и
не
находил. — Прикажи седлать лошадей! — кричал он слуге.
Тот испуганно бежал вниз, король Витторио
нахлобучивал парик, накидывал на плечи
черный шелковый плащ, спускался во двор и вскакивал в седло.
Придворные не поспевали за королем, а он и не
хотел никого видеть. Он мчался,
неистово настегивая своего скакуна.
— Скорее! Скорее! — кричал король. Мелькали
деревья, поля, дороги. Король
натягивал поводья и останавливал лошадь.
— Боже, да так можно сойти
с ума! Неужели я, король, влюбился вот так в эту
парижскую красавицу, влюбился безрассудно, без памяти? Это просто невозможно!