— Нормально? Разве это может быть нормальным, когда король вот так, ничего не
сказав, вдруг покидает бал, оставляет своих придворных?

—    Полноте, баронесса.

—    Да нет же, ваша невестка ведет себя довольно опрометчиво и позволяет себе
слишком большие вольности.

—    Да нет же, баронесса, она говорит, что она ничего такого не сказала королю.

—    А о чем же они тогда так долго разговаривали, о чем?

Графиня де Бодуэн пожала плечами.

—    Дорогая баронесса, мало ли о чем может разговаривать мужчина с привлекательной
женщиной? графиня де Бодуэн убрала белую маску со своего лица и улыбнулась
баронессе как можно более приветливее.

А та, наоборот, спрятала лицо под маской. Но графиня по глазам догадалась о
выражении лица своей подруги и продолжать разговор не стала.

Вновь заиграла музыка, зазвенели струны и кавалеры с дамами, выстроившись друг
перед другом, стали танцевать. И вскоре все присутствующие забыли о том небольшом
событии, свидетелями которого они явились. Шуршали шелка дам, и кавалеры
раскланивались друг другу, пристукивали каблуками, менялисьпартнеры и уже казалось,
что в этом зале ничего из радя вон выходящего произойти просто не может.

—    Констанция, ты себя нормально чувствуешь? — поинтересовался граф де Бодуэн у
своей молодой жены. Та, оглянувшись по сторонам, прошептала:

—    Арман, я хочу, чтобы ты увел меня отсюда.

— Дорогая, пойми, это будет не очень прилично, все начнут судачить,
перешептываться.

—    Арман, уведи меня отсюда как можно скорее.

— Констанция, ты себя плохо чувствуешь? Или, может быть, ты от меня что-то
скрываешь?

— Да нет, же, нет, Арман, мне нечего от тебя скрывать, но мне просто не по себе, у
меня такое чувство, что я могу потерять сознание.

—    Успокойся, успокойся, присядь, дорогая, — Арман усадил свою жену на низкое
бархатное кресло.

—    Нет-нет, — Констанция вскочила на ноги, — мне плохо, уведи меня отсюда.

Арман, не очень довольный, подал супруге руку, и они под пристальным взглядом

танцующих и стоящих у стен, покинули зал. Король Пьемонта Витторио сам не понимал,
что с ним происходит. Он боялся себе признаться в том, что до беспамятства влюбился в
Констанцию де Бодуэн. Он пытался о ней не думать, выбросить из головы, но чем больше
король Витторио пытался забыть прекрасную женщину, тем чаще и чаще она вставала
перед его глазами, беспокоила воображение и не давала думать яи о чем другом, кроме
чувств, охвативших душу короля.

— К дьяволу! — выкрикивал король. — К дьяволу! К дьяволу, к дьяволу! Король
метался по своему дворцу, слуги испуганно шарахались в стороны. Король срывал с
головы парик, швырял его на кресло, садился за письменный стол и до боли сжимал виски
руками. — Зачем мне это нужно?! — сам себя спрашивал Витторио, но ответа так и не
находил. — Прикажи седлать лошадей! — кричал он слуге.

Тот испуганно бежал вниз, король Витторио нахлобучивал парик, накидывал на плечи
черный шелковый плащ, спускался во двор и вскакивал в седло.

Придворные не поспевали за королем, а он и не хотел никого видеть. Он мчался,
неистово настегивая своего скакуна.

— Скорее! Скорее! — кричал король. Мелькали деревья, поля, дороги. Король
натягивал поводья и останавливал лошадь.

—    Боже, да так можно сойти с ума! Неужели я, король, влюбился вот так в эту
парижскую красавицу, влюбился безрассудно, без памяти? Это просто невозможно!