— Я прошу тебя, Арман, прошу, не оставляй.
Констанция, поняв, что муж не хочет
слышать ее слова, взяла Армана за плечи и легонько встряхнула:
— Арман, ну я прошу тебя,
прошу. Не оставляй меня, возьми меня с собой.
— Нет, — оторвав флейту от
губ, резко бросил Арман и отошел от Констанции к
окну. — Это приказ короля, и я не могу ослушаться.
— Но, Арман, ты не его раб.
Ты свободный человек, ты мой муж и отец моего сына.
Ведь ты сам хотел, чтобы я жила не у себя на родине, а вместе с тобой. Я
послушно
поехала вслед за тобой и оказалась в Пьемонте, а теперь ты хочешь бросить меня
здесь.
Ты же клялся, что всегда будешь рядом со мной. Всегда, всегда.
Констанция припала к груди своего мужа, а тот
боялся посмотреть ей в глаза.
— Я, Арман, ношу твою
фамилию, я под сердцем выносила твоего ребенка, наконец, я
люблю тебя. А ты? Ты? Констанция схватила Армана за отвороты шелкового халата и
привлекла к себе. Но граф де Бодуэн отворачивал голову, прятал свой взгляд.
Две тени, мужская и женская, то сливались,
отражаясь на старинной шпалере, то
расходились в разные стороны.
Пламя большого камина колебалось, выхватывая
флейту, напряженно сжатую руку,
закинутую голову с мольбой во взгляде, сверкающее ожерелье на шее Констанции.
— Арман, я прошу тебя,
одумайся. Ведь твой отъезд принесет только несчастье.
— Я не могу, не могу, —
заученно повторял граф. — Это приказ короля, и ослушаться
я не вправе.
— Если ты больше не любишь
меня, Арман, то по крайней мере, хотя бы защити меня,
как свою жену.
— Ну что ты, дорогая, — надломленным голосом
произнес граф де Бодуэн. — Я
люблю тебя, люблю, Констанция. Неужели ты этого не понимаешь?
— Арман, я все прекрасно
понимаю. Вдруг граф де Бодуэн вздрогнул и напрягся. Он
услышал приближающиеся решительные шаги в соседней комнате. Граф отстранился от
Констанции и поспешил к двери. Констанция с досадой поморщилась, а граф де
Бодуэн,
подойдя к двери, грозно закричал:
Если вы хотите войти, то входите! Что вы
медлите и топчетесь на пороге.
Он схватился за массивную бронзовую ручку и
дернул дверь на себя.
В дверном проеме в черной шляпе темным
силуэтом на фоне пылающих свечей стоял
король Пьемонта Витторио.
Граф де Бодуэн вздрогнул и отшатнулся. С его
уст готовы были сорваться слова
извинения, но король опередил своего подданного.
— Благодарю за приглашение,
граф де Бодуэн. Король переступил порог.
— Ваше величество, — дрожащими губами
зашептал Арман, — входите, ваше
величество. Простите меня.
Арман склонился в низком поклоне.
А Констанция, увидев короля, прикусила губу,
поспешно оправила полы своего
шелкового халата и тоже поклонилась.
На губах короля Витторио появилась улыбка. Он
был явно обрадован произведенным
эффектом, он понимал, что ни граф де Бодуэн, ни его прекрасная жена не ожидали
визита,
тем более в столь позднее время.
— Ваше величество, простите, — засуетилась
Констанция, оглядывая свой халат и
пытаясь запахнуть расходящиеся полы.
— Нет-нет, графиня, — перебил ее король, —
это вы должны простить меня, я
нарушил ваш покой и ворвался в ваш дом.
Граф де Бодуэн отступил к стене, с изумлением
глядя то на короля, то на свою супругу.
— Я слышал, как вы играли,
— сказал король, снимая шляпу с лихо заломленными
полями и сбрасывая темный бархатный плащ, — мне понравилась музыка, она
взволновала мое сердце.