» И ты, мой бедный Жан, погиб, ты так и не смог встретиться со своей Люцией, ты так
и не подержал ее на коленях, не съездил на ярмарку, не купил ей какую-нибудь красивую
игрушку. Если я смогу выбраться из этой передряги, то обязательно найду твою семью,
обязательно, я тебе в этом клянусь, Жан. И обязательно подарю твоей малышке какую-
нибудь красивую игрушку «, — и на лице графа де Бодуэна появилась улыбка.

Боль немного утихла.» Надо перевязать раны»— решил он, сташил рубаху и начал
рвать ее на части.

Если бы он мог увидеть свое лицо, то ужаснулся бы. Оно все было в глубоких ссадинах,
синяках, раны кровоточили, правый глаз заплыл, бровь была рассечена, губы разбиты. Но
Арман даже не думал об этом, он улыбался разбитыми бескровными губами, представляя
маленькую девочку на коленях и вспоминая седоусогоЖана, его храбрость.«Вот он
должен был жить, ведь у него четверо детей, жена, все они любят Жана. А меня никто не
любит, я никому не нужен. Почему Бог распорядился так, что я жив, а он погиб? Почему
погибли всемои солдаты, а я смог спастись уже в который раз?»— задавал себе один и тот
же вопрос граф де Бодуэн.

Он слышал высоко на утесе крики солдат и топот коней и понимал, что добраться до
него они не смогут, но так же он понимал, что все его друзья и знакомые уверены в том,
что он мертв.

—    Что ж, может быть, это и к лучшему. Я доказал свою верность королю, доказал, что
я простил все обиды, и теперь король пусть решает, как ему поступить со мной.

Наконец, раны были перевязаны, и граф де Бодуэн попробовал двинуть левой рукой.
Пальцы с трудом, но сгибались.

—    Надо переправиться, надо переправиться на другую сторону, — шептал, как бы
пытаясь уговорить самого себя, граф де Бодуэн. — Но Боже, как не хочется вновь входить
в ледяную воду!

Река в том месте, где он спрятался, была не очень широкой, всего шагов двадцать —
тридцать, но это был бурный поток.Время от времени из воды появлялся на поверхность
обезображенный труп или обломок моста. Несколько раз рядом с графом де Бодуэном
появлялись на поверхности трупы лошадей. «Черт побери, сколько людей погибло, ведь
почти у каждого есть семья, жены дети. Война — ужасная вещь и если быть честным, то
яне знаю, за что мы воюем, за что и почему мы гибнем. Это как круговорот, как бешеная
река, война затягивает всех и уже потом не отпускает, а если и отпускает, то обычно
человек уже мертв». Арман попробовал подняться на ноги, но качнулся и, цепляясь за
скользские выступы утеса, попытался удержать равновесие. Он побрел, поскальзываясь,
падая, по острым камням, все время рискуя свалиться в стремнину, из которой выбраться
было бы очень тяжело. Пройдя шагов двести, он увидел солдат на другом берегу реки. Они
ходили, как будто что-то искали.

—    Эй, эй! — негромко позвал граф де Бодуэн. Солдат, который услышал крик, тут же
вскинул ружье и прицелился.

Граф де Бодуэн тут же спрятался за камень.

—    Я свой, свой! — из-за камня закричал Арман. Рядом с солдатом появился офицер.

—    Ты кто? — закричал он.

—    Граф де Бодуэн! — что было мочи закричал Арман.

—    Граф! Граф! — обрадованно закричал офицер, — вас-то мы и ищем.

—    Меня, — обрадовался Арман, вставая из-за камня. Он, пошатываясь, пошел к воде.
Офицер и два солдата подбежали к реке с другой стороны.

—    Граф, мы сейчас перебросим вам веревку. Вы обвяжетесь, а мы попытаемся вас
вытащить, — и офицер отправил одного из солдат за веревкой. — Как вам удалось
выбраться, граф?

—    Да я и сам не знаю, — перекрикивая шум стремнины, отвечал граф де Бодуэн.

— Ладно, ладно, отдохните, потом расскажете. Король и маркиз Лоренцетти будут
рады вас видеть, граф,