—    Мне наплевать на них на всех, — шептал король, склонясь к Констанции, — мне
наплевать на Пьемонт, у меня есть только ты и больше ничего и поэтому я пойду на все,
чтобы спасти тебя. Констация закрыла глаза.

А король гладил своей крепкой ладонью ее волосы, не уставая приговаривать:

—    Ты для меня все. Спи, спи, Констанция, спи моя дорогая.

Карету подбрасывало, трясло, а Констанция и в самом деле заснула. Силы понемногу
возвращались к ней.

Когда Констанция проснулась, в окошко кареты ярко светило солнце. Она даже
зажмурилась.

—    Боже, солнце, — прошептала женщина.

—    Да-да, солнце, уже полдень, дорогая, сейчас я буду тебя кормить.

—    Где мы? — Констанция выглянула в окошко.

—    К вечеру будем у границы Пьемонта.

—    Ах, да, я и забыла, ты спасаешь меня, бросив королевство.

—    Я тебе уже говорил, плевать мне на корону и на все почести, для меня нет ничего
важнее, чем ты, Констанция, чем твое здоровье, за тебя я готов отдать все. Констанция
улыбнулась.

—    Птицы поют, — вдруг произнесла она.

Король вздрогнул, будто ему сказали что-то ужасное.

—    Да-да, птицы, — он отдернул шторку на втором окне.

Какой красивый день, — вдруг сказала Констанция, видя лишь проплывающие за
окном деревья и голубой горизонт.

—    День красивый, — как бы не понимая, о чем говорит Констанция, произнес король.

—    Да, день красивый, — повторила женщина.

—    По-моему, ничего особенного, день как день, — пожал плечами король. — А как ты
себя чувствуешь? Констанция вздрогнула.

— Не знаю, — она медленно вытащила руку из-под одеяла и взглянула на свою кисть,
обезображенную засохшими язвами. — Ужасно! — прошептала она.

—    Да нет, что ты, уже хорошо, — принялся успокаивать ее Витторио. — Видишь, они
подсохли, зарубцевались, не гноятся, скоро ты окончательно поправишься.

—    Нет, нет, я буду выглядеть ужасно!

—    Не переживай, — попробовал успокоить свою возлюбленную король.

—    Я даже боюсь брать в руки зеркало.

—    А ты пока и не бери его, тем более, что я скажу, чтобы тебе его не давали.

—    Боже, опять запреты.

— Да, зеркало пока еще тебе, Констанция, ни к чему. Вот через несколько недель,
может быть через месяц, я сам тебе его дам.

—    Через месяц. — прошептала Констанция, — какой это большой срок!

—    Да нет, по сравнению с тем, что мы с тобой пережили, это небольшой срок.

Карету подбрасывало, покачивало, а король держал в своих ладонях руку Констанции и

говорил:

— Скоро все будет хорошо, все будет хорошо. Но Констанция не слышала этого, она
вновь уснула.

ГЛАВА 13

Прошел еще месяц. И вот однажды утром король Пьемонта Витторио распахнул дверь
комнаты, в которой на огромной постели под белым балдахином лежала Констанция. Ее
лицо скрывала маска, на руках были повязки.

—    А вот и я, — сказал король, входя в комнату.

—    Что? Что ты говоришь? — послышался голос Констанции из-под маски.

—    Я говорю, мы с французами подписали перемирие.