— Мне наплевать на них на
всех, — шептал король, склонясь к Констанции, — мне
наплевать на Пьемонт, у меня есть только ты и больше ничего и поэтому я пойду
на все,
чтобы спасти тебя. Констация закрыла глаза.
А король гладил своей крепкой ладонью ее
волосы, не уставая приговаривать:
— Ты для меня все. Спи,
спи, Констанция, спи моя дорогая.
Карету подбрасывало, трясло, а Констанция и в
самом деле заснула. Силы понемногу
возвращались к ней.
Когда Констанция проснулась, в окошко кареты
ярко светило солнце. Она даже
зажмурилась.
— Боже, солнце, —
прошептала женщина.
— Да-да, солнце, уже
полдень, дорогая, сейчас я буду тебя кормить.
— Где мы? — Констанция
выглянула в окошко.
— К вечеру будем у границы
Пьемонта.
— Ах, да, я и забыла, ты
спасаешь меня, бросив королевство.
— Я тебе уже говорил,
плевать мне на корону и на все почести, для меня нет ничего
важнее, чем ты, Констанция, чем твое здоровье, за тебя я готов отдать все.
Констанция
улыбнулась.
— Птицы поют, — вдруг
произнесла она.
Король вздрогнул, будто ему сказали что-то
ужасное.
— Да-да, птицы, — он
отдернул шторку на втором окне.
Какой красивый день, — вдруг сказала
Констанция, видя лишь проплывающие за
окном деревья и голубой горизонт.
— День красивый, — как бы
не понимая, о чем говорит Констанция, произнес король.
— Да, день красивый, —
повторила женщина.
— По-моему, ничего
особенного, день как день, — пожал плечами король. — А как ты
себя чувствуешь? Констанция вздрогнула.
— Не знаю, — она медленно вытащила руку
из-под одеяла и взглянула на свою кисть,
обезображенную засохшими язвами. — Ужасно! — прошептала она.
— Да нет, что ты, уже
хорошо, — принялся успокаивать ее Витторио. — Видишь, они
подсохли, зарубцевались, не гноятся, скоро ты окончательно поправишься.
— Нет, нет, я буду
выглядеть ужасно!
— Не переживай, —
попробовал успокоить свою возлюбленную король.
— Я даже боюсь брать в руки
зеркало.
— А ты пока и не бери его,
тем более, что я скажу, чтобы тебе его не давали.
— Боже, опять запреты.
— Да, зеркало пока еще тебе, Констанция, ни к
чему. Вот через несколько недель,
может быть через месяц, я сам тебе его дам.
— Через месяц. — прошептала
Констанция, — какой это большой срок!
— Да нет, по сравнению с
тем, что мы с тобой пережили, это небольшой срок.
Карету подбрасывало, покачивало, а король
держал в своих ладонях руку Констанции и
говорил:
— Скоро все будет хорошо, все будет хорошо.
Но Констанция не слышала этого, она
вновь уснула.
ГЛАВА 13
Прошел еще месяц. И вот однажды утром король
Пьемонта Витторио распахнул дверь
комнаты, в которой на огромной постели под белым балдахином лежала Констанция.
Ее
лицо скрывала маска, на руках были повязки.
— А вот и я, — сказал
король, входя в комнату.
— Что? Что ты говоришь? —
послышался голос Констанции из-под маски.
— Я говорю, мы с французами
подписали перемирие.