— Он меня давно не видел, и я сама виновата в том, что мы расстались. Я сама
отправила его из Турина, отправила в ссылку.

—    Я думаю, мальчику это не повредило, — заметила служанка, — он жил на свежем
воздухе.

— Да-да, только мне очень грустно, когда я о нем думаю, я лишила себя большого
счастья, сама, собственными руками.

—    Все изменится, госпожа, все образуется, не стоит беспокоиться.

Но как ни пыталась утешить служанка свою госпожу, лицо Констанции оставалось
хмурым и напряженным, а из глаз вот-вот готовы были брызнуть слезы.

Два ее телохранителя, или как называла их Констанция — шпиона или соглядатая,
двигались по берегу за медленно плывущей лодкой.

И вдруг Констанция увидела, как кто-то несется по берегу на ослепительно белой
лошади.

Она приложила ладонь к глазам и негромко сказала:

— По-моему, это барон Легран, я его помню, он всегда был таким галантным и
веселым.

—    Да-да, это он, барон Легран, — согласно кивнула служанка.

А барон, увидев Констанцию, плывущую в лодке, придержал коня, сорвал с головы
шляпу и поклонился.

—    Графиня, я вижу, вы теперь служите на флоте.

—    О, да, барон, — расхохоталась Констанция, — действительно, я служу на флоте, а
вот это мои капитаны, — она указала рукой на двух телохранителей, едущих вдоль берега
канала. — Барон, я счастлива, что вы остались живы.

—    Да, а что со мной могло статься? Меня ни пули не брали, ни даже вражеские ядра.

—    К берегу, — коротко бросила Констанция гребцу и тот подогнал лодку к берегу.

Барон уже спешился и стоял с непокрытой головой. Он подал Констанции руку, помог

выбраться на берег.

—    Я хочу сообщить вам, графиня.

— Слушаю вас, барон, — прикрывшись зонтиком от соглядатаев, произнесла
Констанция.

—    Ваш муж находится во Франции.

—    Так Арман жив?!

—    Да, графиня, жив.

Констанция задумалась и отрешенно, долго смотрела на воду. На ее ресницах
подрагивали слезы, а губы шептали: «Арман, Арман.»— Значит, он жив.

—    Но я не только за этим приехал, Арман хочет увезти вас, вырвать из рук короля.

—    Да, да, я понимаю, барон, я тоже хочу, я чувствую себя загнанной в угол, чувствую
себя в терьме, как птица в клетке.

—    Но ваша клетка золотая, графиня, — пошутил барон Легран.

—    Да, золотая, но тем не менее она клетка, а свобода находится за прутьями решетки.
Видите этих двоих? Король приставил их, чтобы они следили за каждым моим шагом,
чтобы я не смогла двинуться, не смогла что-то предпринять.

—    Понимаю, слава богу, я пока вне подозрений короля.

— Вам легче. Приезжайте, барон, ко мне во дворец через час или полтора, там мы с
вами сможем переговорить подробнее.

—    А король? — поинтересовался барон Легран.

—    А что король, он пока занят делами — подписание мира, войска. Так что, я думаю,
все будет прекрасно.

—    Хорошо, графиня, я буду, — барон учтиво поклонился, поцеловал руку Констанции
и помог забраться в лодку.